В этот вечер мы собрались за столом, и дядя честно объявил, что подписал бумаги о том, что он отдает свою дочь оборотню. Вместо имени сестры красовалось мое. Ведь глава семьи сам вправе выбрать, какую из дочерей он пошлет в лабиринт.

С того дня я стала для всех живым мертвецом. Для кого-то бесчувственной куклой для битья, не заслуживающей хорошего отношения. Для кого-то пустым местом. Изгоем! Со мной никто не дружил, кроме сестры и сына Казимира Демьяна. Дядя не перестал любить меня и заботился, как подобает обычному отцу. Но Ждану он любил намного больше и мне понятно, почему он отвел от нее проклятие, предоставив меня взамен. Мы с сестрой это прекрасно понимали, и однажды она подошла к Некрасу с просьбой изменить решение. Она была готова пойти в лабиринт, чтобы спасти меня. Но дядя на корню зарубил эти разговоры, и тема оборотня стала запретной в нашем доме. Но всем рты не заткнешь. Жители села постоянно судачили о поступке дяди. Кто-то осуждал, а кто-то поддерживал. Я перестала гулять на улице, и мы с сестрой и Демьяном всегда убегали играть на берег реки. Чем меньше я видела людей, тем быстрее забывала о том, что случится в день обряда.

Вот и сегодня я сидела на берегу, ожидая встречи с Демьяном, и гнала от себя мрачные мысли, хотя до обряда оставалась всего неделя. В этом году зима выдалась особенно теплой. Можно целый день провести в лесу, наблюдая, как стремительно куда-то несется река, как в прозрачной воде плескается рыба. А небо голубое без единого облачка. Такое же безмятежное, как и жизнь поселка. Каждый сейчас занят своим делом. Даже Ждана пожелала работать в лавке отца, продавая изделия из дерева. Меня дядя освободил от всех забот. По дому я тоже ничего не делала. Он подарил мне бесхлопотную жизнь. Конечно! Надо наслаждаться каждым днем, чем я успешно и занималась. Жаль, что они пролетели, как один, неминуемо приближая меня к смерти. Никто никогда не возвращался из лабиринта. Мы с сестрой перерыли всю сельскую библиотеку в поисках хотя бы одного чудесного случая выживания. Но, увы! Я была обречена.

Почувствовав прикосновение теплых рук на глазах, я улыбнулась.

– Ждана, я сразу тебя узнала.

– А вот и нет! – рассмеялся Демьян. Меня всегда забавляла его реакция на то, что я ошибалась, хотя на самом деле всегда безошибочно ощущала его присутствие. Стоило наполнить легкие воздухом, как ворох ароматов тут же дурманил голову. Демьян работал в парфюмерной лавке и уже давно сам не замечал, что источает запах цветов.

– Почему ты никогда меня не узнаешь, лисенок? – заключил он меня в объятия. Демьян называл меня лисенком из-за огненного цвета волос, которые я часто заплетала в косу. Ему не нравилось, когда я их собирала, и каждый раз при встрече он сразу начинал расплетать косу. Когда я возвращалась домой, сестра тут же понимала, что я была с ним. Грива длинных волос выбивалась из-под платка, как бы я не пыталась их спрятать.

Я пожала плечами и развела руками, делая вид, что сама не понимаю, почему каждый раз его не узнаю.

– Ты сегодня рано.

– Отец решил поработать вместо меня.

– Опять поругались? – вздохнула я.

– Мама, как обычно, приревновала его к соседке, – рассмеялся Демьян. – Перебила всю посуду, и отец быстро ретировался, а она пошла к подруге. Дом в нашем распоряжении, лисенок, – подмигнул он, и я опустила взгляд.

Я отдала ему свою невинность еще в четырнадцать лет. Мне ведь не надо хранить себя для мужа. Я никогда не выйду замуж, не рожу детей, не буду нянчить внуков. А у Демьяна все это впереди. От одной мысли, что когда меня не станет, он женится и забудет обо мне, внутри взрывался вулкан невыносимой боли и обиды. Я всей душой начинала ненавидеть дядю за то, что он обрек меня на страшное проклятие, которое лишает будущего. Но иногда я позволяла себе помечтать. Представляла, как бы сложилась моя судьба, если бы родители не погибли. Самое печальное, что в таком случае я бы не подружилась с Демьяном и не узнала, что такое любить кого-то без памяти. Все эти годы я жила ради него. Смотрела в медовые глаза, гладила черные волосы, целовала смуглую кожу и мягкие пухлые губы. Тонула в крепких объятиях мускулистого тела, наслаждаясь запахом парфюма. Вскоре это закончится и лучше умереть в лабиринте, чем жить без него. Я готова к смерти, а Демьян нет. Он не сдается, каждый раз придумывая новые планы побега, которые заканчиваются ничем. Или того хуже! Я бы уже давно коротала последние деньки в темнице, ведь меня столько раз ловили на границе села. Со мной всегда находился Демьян, поэтому Казимир спускал нам проступки с рук. Глава поселения всегда был против нашей дружбы, а тем более отношений. Он, как и все, считал меня трупом и не видел в нашей любви смысла, но предпочитал не высказывать это в лицо, а тихо ждать, когда меня не станет и со спокойной душой женить сына.

Вчера я случайно услышала разговор Казимира с дядей, когда они пили чай в гостиной. Глава хотел поженить Демьяна и Ждану. Он посчитал, что моя сестра подходящая для его сына партия, тем более учитывая то, что помеченная семья освобождается от участия в совете навсегда. Конечно! Благодаря мне сестре можно не бояться жить в Совунме, не страшиться рожать детей любого пола! Я любила Ждану и желала ей счастья, но не с Демьяном. Я взяла с нее обещание, что она никогда не выйдет за него замуж. Она поклялась на крови, но тревога продолжала бередить сердце. Я ничего не сказала Демьяну, чтобы не портить последние светлые дни.

– Пошли скорее.

Он помог мне подняться на ноги. Взявшись за руки, мы побежали по тропинке, ведущей в село. Ветер срывал с ветвей деревьев снежинки, создавая маленькую метель. Солнечные лучи отражались от засыпанных снегом кустов, ослепляя белизной. Я поскользнулась на обледеневшей дорожке и рухнула, утаскивая Демьяна за собой. Он навис сверху, опершись на ладони, и рассмеялся. Я улыбнулась, вглядываясь в его искрящиеся карие с теплым медовым оттенком глаза. Меня переполняла любовь и нежность. Я потянулась к нему, прикрывая глаза в предвкушении поцелуя. Демьян едва коснулся моих губ губами и прошептал:

– Я так люблю тебя, лисенок, и не отдам оборотню. Я придумал, как нам сбежать из села…

Я распахнула глаза и оттолкнула его, поднимаясь на ноги. Резким движением стряхнула снег с шубы, и поджала губы. Демьян снова придумал безумный и провальный план, а я порядком от них устала. Я понимала, что это утопия и нам никогда не сбежать из села, но он продолжал верить в небылицы. Никак не мог смириться с тем, что вскоре меня не станет. Постоянно подбадривал, вселял надежду, вытаскивая из зыбучего болота отчаяния. Только благодаря ему я все еще не повесилась в лесу. У реки как раз росло подходящее дерево, и я часто смотрела на него, представляя, как мое обмякшее тело висит и раскачивается на толстой ветке. Но сотворив подобное, я подставлю под удар сестру. Как бы несправедливо не обошлась со мной судьба, я не желала такой же участи Ждане.

– Прекрати! Я больше ничего не хочу слышать о побеге, о лабиринте и оборотне!

– А чего ты хочешь, Дарена? – сказал он серьезно. Я не привыкла слышать из его уст свое имя, которое он произносил крайне редко. Только когда злился.

– Я хочу быть с тобой и не думать ни о чем, – дрожащим голосом проговорила я и уткнулась лбом в его грудь. Обвила шею руками, прислушиваясь к частому биению сердца. К горлу подкатывал ком боли, заставляя все тело дрожать, а глаза наливаться слезами.

Демьян так крепко прижал меня к себе, что я едва могла дышать, но отстраняться не хотела. Он зарылся лицом в выбившиеся из-под платка волосы, лаская теплым дыханием мою шею. Я потянулась и поцеловала его в колючую щеку.