По мере нашего продвижения в нёндро практики, как и воззрения, становятся всё более сложными, однако каждый предыдущий шаг готовит нас к следующему, так что мы можем с ним справиться. Пожалуйста, отнеситесь к этим словам серьёзно. Не спешите. Не воображайте, что есть «более важные» практики, чем эти. Делая по одному шагу за раз, мы действительно можем повернуть свой ум от заблуждения к ясности.

Прежде чем идти дальше, я бы хотел поговорить о медитации. Это связано с тем, что медитация является инструментом, необходимым во всех наших практиках, включая практики нёндро, а также с тем, что в наши дни разные люди понимают под медитацией разные вещи. Чтобы прийти к общему пониманию, я хочу поделиться воспоминаниями о своём первом опыте, когда я только знакомился с медитацией.

Мой отец сравнивал воздействие медитации с поведением хорошего пастуха. Из большого окна его маленькой комнатки в Наги Гомпе мы могли видеть необъятную ширь неба и раскинувшийся внизу Катманду. Иногда мы сидели вместе и наблюдали, как мальчишки пасут скот.

– Хорошие пастухи сидят на холме и смотрят за стадом, они бдительны и внимательны, – объяснял мой отец. – Если животное отбилось от стада, они быстро спускаются вниз и помогают ему найти дорогу обратно. Они не мечутся вокруг стада, направляя его то туда, то сюда, мешая бедным животным спокойно поесть и изматывая их, а также самих себя.

– Хорошие пастухи занимаются медитацией? – спросил я.

– Они не работают со своим умом напрямую, – ответил отец. – Так что они не занимаются медитацией, но они расслаблены и не отвлекаются. Они смотрят наружу, на своё стадо, сохраняя внутреннюю уравновешенность. Они не гоняются за овцами. Когда мы медитируем, мы не гоняемся за мыслями. У плохого пастуха узкое поле обзора. Он может догнать одну овцу, убредшую налево, но упустить другую, ушедшую направо, так что в конце концов ему приходится бегать кругами, как собаке, гоняющейся за собственным хвостом. Когда мы медитируем, мы не пытаемся контролировать свои мысли и чувства. Мы просто пребываем в естественном покое, подобно хорошему пастуху, бдительному и внимательному.

Однажды мой отец указал на мальчика, который сидел на солнце, навалившись на плоский камень, и следил за пасущимся внизу стадом. Мальчик развязал узелок, в котором был его обед, и начал медленно есть, время от времени поднимая глаза, чтобы проверить, где его козы. Закончив есть, он взял деревянную флейту, и мой отец раскрыл окно, чтобы послушать, как он играет. Казалось, все были довольны: мальчик, мой отец и овцы.

– Этот мальчик медитирует? – спросил я отца.

Он отрицательно покачал головой.

– Но он всё равно счастлив? – спросил я.

– Хороший пастух может вести себя так, как ему хочется, – объяснил мой отец. – Его ум спокоен, и это успокаивает его стадо. Он не заставляет животных нервничать, и поэтому они не убегают. Это даёт ему время присесть, пообедать и поиграть на флейте. Но не путай расслабленное поведение с расслабленным умом. Сегодня светит солнце. Не особенно холодно и ветер не слишком сильный. Невозможно представить лучших условий для пастуха. Но что будет, когда они изменятся? Что произойдёт с умом, если владелец коз продаст их? Чтобы познать истинную свободу ума, мы должны медитировать, дабы распознать саму природу ума. Тогда мы не будем уноситься вслед за мыслями, эмоциями и обстоятельствами. Каким бы ни был день – ненастным или солнечным, ум всегда спокоен.

Чтобы развить устойчивость ума, не зависящую от обстоятельств, мы должны работать с самим умом. Непосредственная работа с умом раскрывает исконное качество медитативного осознавания. Все практики нёндро отличаются друг от друга подходом и содержанием. Но во всех случаях мы целенаправленно работаем с умом.

Осознавание – это естественное, исконное, знающее качество ума, с которым мы никогда не разлучаемся. Мы не можем функционировать без осознавания – без него мы не могли бы ничего переживать. Однако мы не всегда распознаём его. В сущности, мы не распознаём его почти никогда. Медитация учит нас распознавать осознавание, которое уже у нас есть.

Существуют три вида осознавания: обычное осознавание, которое мы переживаем до того, как научимся медитировать; медитативное осознавание, которое приходит с распознаванием осознавания; и чистое осознавание, возникающее, когда это распознавание становится глубже и мы напрямую переживаем природу осознавания.

Самое характерное качество обычного осознавания – это то, что само осознавание остаётся незамеченным. Мы всё время настолько заняты идеями и образами в нашем уме и настолько отождествляем себя с ними, что не можем распознать само осознавание. Осознавание присутствует всегда. Без него мы не можем функционировать, но мы можем функционировать, не распознавая его.

Существуют две формы обычного осознавания. Первое – внимательное, связанное с присутствием в настоящем, то есть обладающее характеристиками, которые ассоциируются с медитацией и которые демонстрируют хорошие пастухи. Вторая форма характеризуется отвлечением и не имеет ничего общего с поведением практикующего медитацию. Однако ни одна из этих форм не распознаёт само осознавание.

Предположим, мы смотрим на цветок. При отвлекающемся обычном осознавании наши глаза направлены на цветок, в то время как мы думаем о пицце, нашем партнёре или каком-то фильме. Другой пример: мы едем с друзьями в ресторан, и когда приходит время уходить, возникает спор о том, как ехать обратно. Мы забыли обратный путь не потому, что осознавание вдруг исчезло – мы не можем жить без осознавания точно так же, как не можем жить без дыхания, однако оно было скрыто за отвлечениями, за умом, ведущим беседу с самим собой, за фантазиями и мечтами. Наше осознавание было достаточно ясным, чтобы мы смогли добраться до ресторана, но недостаточно ясным, чтобы мы запомнили, как именно это сделали. Осознавание может стать замутнённым, затемнённым, но не исчезнуть. В состоянии, связанном с отвлечением, мы похожи на плохих пастухов. Мы едим завтрак, а в мыслях уже мчимся к обеду. За обедом мы не помним, что ели на завтрак.