Приезжал к нам в стаю пару-тройку раз, насколько я понимаю, с проверками. Тот же Кирилл Воскресенский приносил ему клятву верности на крови и официально считался бетой. Но все по привычке называли его альфой. Ведь мой случайный любовник, действительно, был и оставался вожаком собственной стаи. Насколько я понимала, Соболев не слишком вмешивался во внутренние дела подчиненных стай.

Естественно, я не была знакома с ним. Видела лишь издалека. Но, как и большинство полукровок, способных к частичной трансформации, принесла клятву верности на крови. Поэтому можно было смело сказать, что он - мой альфа. Я имела полное право просить у него защиты от произвола, учиняемого его бетой, то есть Воскресенским.

– И ты считаешь нормальным устраивать то, что устроил он? В конце концов, бандитские девяностые остались еще в том веке. А этот...
– Сергей замолчал, видимо, произнес крепкое словцо про себя, - не оборотень, а обыкновенный бандит.

Меня всегда поражала способность супруга делить мир на черное и белое. У меня складывалось такое ощущение, что он до сих пор не мог принять мир оборотней с его порой жестокими законами и существующей иерархией. Хотя он был осведомлен о нем с самого раннего детства.

– Ты ему только об этом не скажи, - усмехнулась, но вышло это очень мрачно.

– Ты меня совсем за дурака принимаешь, Никки?
– огрызнулся Сергей.

– Сереж, - примирительно начала, - мы с тобой это сто раз обсуждали. Ты ведь знаешь нравы и обычаи оборотней, - бросила быстрый взгляд на мужа и успела заметить, как тот поморщился. Я как-то раньше никогда не обращала внимания на то с каким пренебрежением он отзывался о моих собратьях, хотя и сам носил в своей крови частичку доли оборотней. А сейчас было похоже на то, что муж считал людей, к касте которых себя причислял, высшей категорией.

Знала я несколько чистокровных оборотней, которые считали себя выше людей. Но людей, которые считали бы себя выше оборотней... Это было чем-то новым для меня.

Хотя, как обычно, предпочла не задумываться над этой темой. Считает и считает. Меня это не слишком касалось. Совсем не касалось. Я не связывала позавчерашнее поведение мужа с этим самым классовым пренебрежением. Я была все же полукровкой без возможности оборота, но с частичной трансформацией. Наверное, к людям даже ближе, чем к оборотням. Хотя, скорее посередке.

– Знаю, - повинился супруг, - поэтому нервничаю, - приняла такие простые объяснения и успокоилась. Я тоже нервничала.

– Я тоже нервничаю.

– По тебе не слишком заметно, - огрызнулся в ответ супруг, а потом более миролюбивым тоном заметил:

– Никки, я, конечно, все понимаю, но не можем же мы просто так... без всякой подготовки заявиться к Владу Кровавому.

– Не можем, конечно, - согласилась я. У меня даже в мыслях не было проявить такое неуважение к альфе.

– И что?
– нетерпеливо поинтересовался супруг.

– Мы снимем номер в недорогой гостинице где-нибудь в городе, затем я собираюсь составить прошение и отвезти его в стаю. Очень надеюсь, что мое прошение рассмотрят достаточно быстро.

– Прошение?

– Естественно. Ты же сам сказал, что, если просто приехать в стаю, меня элементарно не пустят.

– Тебя?
– насупился супруг.

– Конечно, меня. Ты же не можешь показаться в приличном обществе в таком виде, - фыркнула в ответ и сразу же прикусила язык, только-только осознав, что ляпнула.
– Прости, Сережа, - повинилась. Но муж не отреагировал, кая я ожидала. А ожидала враждебности. Ожидала, что ощерится. Уже и забыла, что каких-то три дня назад у нас были совершенно обычные отношения и никогда прежде не ждала подлянки от самого для меня близкого человека.

– Никки, я сам понимаю, что видок у меня еще тот, но одну тебя отпускать не намерен, - супруг говорил очень уверенно. А я не представляла себе, что смогу поведать Соболеву или его бете подробности моей связи с Воскресенским. Ведь, наверняка, меня попросят обосновать причины, по которым я решилась просить защиты у Влада Кровавого от произвола собственного альфы. Мне тут же стало дико стыдно и неудобно. Я никогда не была ханжой, могла спокойно обсуждать тему секса... да, даже спокойно изложить историю своей связи с Воскресенским. Но не при муже же... хоть тот был осведомлен. При Сергее рассказывать, как очутилась в одной постели с альфой... да, упаси Луна!

Решила пока не спорить с мужем на эту тему. В конце концов, всегда могу ускользнуть от него тайком и сделать все сама. По-своему. Потом извинюсь... Никакой проблемы в этом не видела. Я, безусловно, часто так не поступала... но поступала же. И мне всегда это сходило с рук. Еще и в выигрыше после жаркого примирения в кровати оба оставались.

– Хорошо, любимый, - повернулась и улыбнулась супругу, - как скажешь. Только давай сначала доберемся до места.

Почти до самого города мы обсуждали тему денег. Хотя мы уже довольно далеко убрались от территорий, принадлежавших стае Кирилла Воскресенского, я по-прежнему не желала пользоваться банковскими картами. До тех пор, пока у меня не будет слова самого Соболева или хотя бы его беты, что я нахожусь под их защитой. Сережа же хотел приодеться и не останавливаться в третьесортной гостинице.