– Да в общем никаково, - ответил Журчащий Шепот.
– Каждая особь занимает в стае то место, какого заслуживает. Немного горько, когда вождь, отбирающий достойных, не называет твое имя, но в десятый раз это не более горько, чем в первый.

– Вот именно, - сказала Небывалая.
– А теперь представим себе, что метаморфозов нет, что для того чтобы принять ответственность, вовсе не обязательно, чтобы кто-нибудь тебе доверял. Представим себе, что ответственность приходит сама собой, как отрастают перья у птенца.

Зычный Шмель рассмеялся и воскликнул:

– Ты еще скажи, что разум тоже пробуждается сам собой! Не оттого, что старший товарищ признал тебя достойным перейти на следующий уровень бытия...

– Или кротовая колючка, - перебила его Небывалая.
– Либо старший товарищ, либо кротовая колючка. Меня в тот раз сильно покоробило, когда он предложил заменить обряд посвящения одним уколом, я хотела отказаться, гл потом подумала: это любопытно - проверять на себе все новое, я не отменяю освященный веками обряд, а разведываю, можно ли его отменить, это ведь в характере разведчика проверять на себе неизвестное, да и характеру взрослого должно соответствовать, потому что чем бы моя разведка ни кончилась, она принесет стае новое знание. Но в будущем мы не должны так поступать друг с другом, укол колючкой не должен заменять доброе слово и общую песню. Только с мясом можно так поступать.

– А еще он говорил, что считает нелепым, что мы едим говорящее мясо, - сказал Журчащий Шепот.
– Он говорил, что в том краю, где роятся духи грома, не роятся ни настоящие люди, ни настоящее мясо, а в том мясе, которое едят духи грома, мозгов не больше, чем в болотных лягушках. Я тогда удивился, спросил, не в болотах ли роится его народ, а он сказал, что нет, в степи, только там другая степь, там не нужен разум, чтобы выжить.

– Удивительно, - сказал Ветреный Гриб.
– В той стране не бывает каменных дождей? Кислотный пепел не отравляет водоемы? У них не бывает ни лавин, ни наводнений? Не разверзается земля, не текут лавовые реки?

– Он говорил, что наводнения у них большая редкость, - сказал Журчащий Шепот.
– Редко кто видит хотя бы одно за всю жизнь. А лавины бывают, но нечасто и не очень большие и если даже попадешь под такую, не обязательно погибнешь.

– Может, он фантазирует?
– предположил Ветреный Гриб.
– У молодых разведчиков бывает, когда разум только что проснулся, он воображает себе разные странные вещи, я вот, помню, воображал, что во вселенной есть всеобщая справедливость, что если сделаешь что-нибудь дурное, то потом из-за этого обязательно пострадаешь и это не зависимость случайных событий, а прямая причинно-следственная связь. Мне хотелось вообразить, что мир прост и понятен, а мое познание - не просто инструмент наблюдения, но и способ изменить мир...

– Дух грома тоже говорил что-то подобное, - подал голос Узорчатый Коготь.

– Все это очень интересно, но мы пришли, - сказала Небывалая.
– Вон уже крепость. Так странно, она теперь такая маленькая! Любопытное ощущение, может, помедитируем на него?

– Лучше не надо, - сказал Ветреный Гриб.
– Неразумно давать мясу время приготовиться к атаке. Они никогда не видели семь взрослых в едином атакующем строю, навряд ли они знают, как отражать такую атаку. Но я не сомневаюсь, что если дать мясу должное время, оно обязательно что-нибудь придумает.

– А любопытно, - сказал Журчащий Шепот.
– Я попытался представить себе, как видит мир дух грома. Если мясо достоверно глупее, чем охотник...

– Сейчас не время предаваться фантазиям, - перебил его Ветреный Гриб.
– Нас уже увидели, не будем терять времени. Разведчики, вперед!

Разведчики устремились вперед. Если бы здесь был Чу И, он бы сказал, что они разгоняются до восьмидесяти километров в час, легко маневрируют и почти не боятся падений, а взрослые хищники разгоняются только до сорока и не более маневрены, чем тяжелые танки двадцатого века, но Чу И здесь не было и все эти параллели и аналогии остались невысказанными. Короче, разведчики устремились вперед разведывать дорогу, проходимую для неповоротливых взрослых, которые падают на бегу один раз в жизни, потому что выжить после падения мало кому удается. Но если впереди бежит разведчик, показывающий жестами хвоста, где дорога безопасна и в какой степени, тогда можно почти не бояться разогнаться до предела, когда маховые перья наполняются ветром и не поддерживают, конечно, тело на весу, но вполне ощутимо рулят и оперенный хвост тоже рулит, из глубин памяти выплывает незамутненное птенческое счастье парить в восходящих потоках, а потом вдруг пикировать на ничего не подозревающую стрекозу или бабочку...

– А зачем мы бежим?
– подала голос Небывалая.
– Почему не идем шагом?

– Так надо, - лаконично ответил Ветреный Гриб.

Он счел неуместным давать более подробный ответ, предпочел поберечь дыхание. С одной стороны, она права, странно бежать, если потом все равно придется остановиться, но с другой стороны, не хочется давать мясу лишнего времени. Вряд ли они придумают хоть что-нибудь за те минуты, что требуются взрослым охотникам, чтобы преодолеть поле зрения, но...

За рогатками появилось мясо, десяток личинок, у людей такие особи называются разведчиками, а у мяса - личинками или вообще никак, потому что мясо - оно и есть мясо, оно чтобы жрать, а не чтобы придумывать ему имена. Вот мясо рассредоточилось вдоль периметра, а в руках у них те самые гнутые штуковины, вот засвистели в воздухе дрынчики, вот один ударил в грудь, застрял в перьях, нет, такими палочками взрослому человеку вреда не причинить.

– Тормозим!
– закричал Ветреный Гриб и мясо содрогнулось от его рева.

Охотники начали тормозить, пыль вздыбилась из-под ног и окутала клубами все вокруг. Мясо зачихало, дрынчики перестали лететь. Как плохо стало видно! Но не настолько плохо, чтобы не выполнить задуманное!

– Попарно становись!
– закричал Ветреный Гриб.

Охотники разбились попарно, каждый в паре подхватил одну рогатку за свой конец, поднатужились, подняли, перевернули, отбросили. За считанные секунды в обороне мяса образовалась огромная брешь, в нее хлынули разведчики. Завизжали, заверещали, застрекотали и ответно заверещало мясо, к которому пришла его судьба. Ветреный Гриб осторожно прошел вглубь крепости, туда, где меньше пыли, там легко отличить мясо от разведчика, можно не бояться раздавить своего. И как начал топтать! Кровь так и брызгала из-под пальцев, ноги окрасились по щиколотку, перья на бедрах слиплись, как у новорожденного птенца, красота! В считанные минуты все было кончено.