— Да, если ты не против, — парень замечает, что что-то не так со мной. Ещё бы оно было так.

— Нет, я… — пытаюсь проглотить комок в горле, но не выходит, — Просто раньше меня так называл только Уилл…

Всё. Я реву, как последняя корова Дружелюбных. Нельзя плакать. Я должна, я обязана быть сильной.

Юрай прижимает меня к себе и говорит:

— Не плачь. Не надо. Успокойся. Всё будет хорошо.

Так, Крис, то есть, Кристина, возьми себя в руки, приказываю я себе. Не допускай того, чтобы тебя жалели. В жалости нет ничего хорошего.

Я поднимаю голову и отвечаю:

— Спасибо за поддержку, Юрай, но сейчас мне лучше побыть одной.

Он непонимающе смотрит на меня, но отпускает из своих неуклюжих объятий.

— Как хочешь, Кристина.

Я даже не пытаюсь улыбнуться — всё равно не получится.

Я отхожу от Юрая и иду по направлению к лифту. После разговора с другом сознание немного проясняется, и уже нет такого тумана, который словно разъедает голову кислотой изнутри. Заходя внутрь, я вижу, как Юрай подходит к Трис и что-то ей говорит. И улыбается. Я не знаю, каково сейчас Трис, но надеюсь, ей ещё хуже, чем мне. Я хмыкаю и отворачиваюсь.

Смотрю в угол. На стене неровными линиями нацарапана буква W. Я знаю, он никогда бы не смог написать это, его здесь даже никогда не было. Это может означать любое имя. Может, даже женское. А может, вообще и не имя. Но эта чёртова буква W вершит расправу надо мной. Я сползаю на пол по стене лифта, закрываю голову руками и даю волю слезам. Больно. Очень больно. Так больно, что терпеть больше нельзя. Сквозь рыдания повторяю только одно слово. Его имя, навеки начертанное у меня в сердце.

Уилл. Уилл. Уилл.

***

По пути наверх успеваю и наплакаться, и успокоиться, благо лифт едет долго, и со мной в кабине никого нет. Я не плакала уже давно, и хотя моя жизнь далеко не сахар, я держалась всё это время. И теперь слёзы, накопленные за несколько лет, вырвались наружу, как рассвирепевший дикий зверь.

Искренние заботливо выделили нам жильё. Когда лифт привозит меня на один из последних этажей «Супермаркета Безжалостности», я вскакиваю и вытираю слёзы рукой. Только бы не встретить никого.

Нахожу дверь нашей комнаты. Нас поселили вместе с Линн, Марлен и Шоной. Девчонок ещё нет, ну и к лучшему. Не хочу никого видеть.

Я захожу внутрь. Комната маленькая, но довольно уютная: четыре удобные кровати, шкаф, собственная душевая, огромное окно от пола до потолка, из которого открывается вид на город, от высоты аж дух захватывает.

Я забираюсь на свою кровать у окна. В прозрачном стекле можно разглядеть моё отражение. Глаза огромные от слёз, тушь чёрными дорожками стекает по лицу. Жалкое зрелище. Но мне всё равно.

Устремляю взгляд на городской пейзаж. Отсюда Чикаго кажется таким маленьким. Вот разрушенные кварталы Отречения. Даже не могу поверить, что несколько дней назад я расстреливала ни в чём не повинных людей. Этому, конечно, есть оправдание — мной, как и остальными Бесстрашными, управляла Джанин и её приспешники, вроде Эрика и Макса. Когда я очнулась, мне было так мерзко. Да, мы были «запрограммированы» на убийства, это не наша вина. Но всё равно. Скольких человек я убила? Это ужасно. Просто ужасно.

За кварталами Отречения возвышается огромное здание — главный корпус Эрудитов. Я смотрю на него с отвращением. Я бы никогда в своей жизни не пошла бы в эту фракцию. Да, я не дура. Напротив, я умна — по крайней мере, училась хорошо. Как мне рассказывал Уилл, раньше Эрудиты были другими. Они были нацелены на получение знаний во благо общества. Не было той жажды власти и зашкаливающего эгоизма.

По моей щеке снова катится слеза. Почему именно я? Почему именно я оказалась в этой ужасной и идиотской ситуации? Мой бойфренд убит, а его убийцей стала моя лучшая подруга. При том что он был одним из её друзей. Хотя теперь я вообще сомневаюсь, считала ли она кого-нибудь другом в этой жизни.

«Он целился в меня, и я выстрелила первой…» Что за бред, Трис?! Ты что, настолько испугалась, что решилась на это? Трис, как ты могла? О чём ты только думала? Или ты вообще ни о чём не думала?

Тори сказала, что Трис ранила Эрика в ногу. Я просто поражаюсь. Эрика, своего злейшего врага, человека, который столько боли причинил и Трис, и нам всем, который угрожал убить и её, и её парня, просто ранить, а Уилла, её друга, моего бойфренда, который никогда её не предавал, убить наповал выстрелом в голову.