— О, мой … — распахнув глаза, я смотрю на бабушку. — … Бог?

Глава 23

О, мой Бог.

Фрэнни

Она подмигивает мне, и Ее глаза блестят, живые с состраданием, любовью, надеждой, когда Она кивает.

— Неужели моя бабушка и есть Бог? — растерянно спрашиваю я.

— Дитя мое, я принимаю форму, которую выбираешь ты сама. Итак, о чем же все-таки ты хотела со мной поговорить?

Какое-то время я просто тупо смотрю на стену, пытаясь осмыслить услышанное.

— Бог — это и есть моя бабушка, — снова повторяю я, пытаясь принять этот факт.

— Бабушка каждого — это тот же Бог, — говорит она.

Я глубоко дышу и пытаюсь вспомнить то, о чем я хотела с ней поговорить.

— Я…не могу думать, — когда я смотрю на Нее, снова начинаю моргать.

— Возможно, тебе бы стало легче, если бы я приняла другую форму? Это может быть все что угодно.

— Нет! — кричу я, не желая, чтобы бабушка уходила.

Она смеется так же, как делала, когда я в детстве пыталась стащить ложку теста для печенья, а она отворачивалась, делая вид, будто ничего не видит. Она нежно берет мою руку в свои.

— Дитя мое, ты что-то хотела от меня.

Закрываю глаза, чтобы хоть немного успокоить свои расшатанные нервы, потом открываю и начинаю произносить слова так, словно тщательно перед этим репетировала.

— Что, если Люцифер хочет вернуться на Небеса?

— Это очень большое «если», — говорит Она спокойно.

Я киваю.

— Очень большое. Но думаю, что это правда. — Я ловлю себя на том, что если буду мямлить, это не сработает. — Нет. Я знаю, что это правда. Он изменился. Он хочет прощения.

Она подносит палец к своему носу и немного надавливает на него.

— Ты так уверена в этом?

Кулон дернулся на моей груди.

— Да.

Какое-то время Она просто внимательно смотрит на меня, такие мне знакомые морщинки беспокойства пересекают Ее лоб, от этого мое тело начинает дрожать. И тут я начинаю понимать — как же сильно я запуталась. Кулон вспыхивает на моей груди — сейчас он кажется мне каким-то темным и грязным. Боже, как же я не хочу, чтобы Бабушка заметила его… увидела, что он у меня.

— Я не знаю, что мне делать. — Мои слова звучат, как мольба и я даже не понимаю, что плачу, пока Бабушка не поднимает руку и не вытирает с моего лица слезы.

Она поднимается с дивана и подходит к столу рядом со стареньких креслом моего дедушки, где он держит свою трубку.

— Ты сама должна решить, как поступить, — говорит Она, задумчиво улыбаясь и нежно поглаживая пальцами трубку дедушки. — И сила, которая есть у тебя — только твоя. — Добавляет она, задерживая на мне взгляд и постукивая пальцами по груди, именно в этом месте у меня на шее висит кулон. — У тебя огромный потенциал, но то как его использовать — решать тебе.

— Значит…ты бы позволила Ему вернуться?

— Моя дорогая девочка, — я содрогаюсь, услышав такие знакомые слова из уст Бабушки. — На протяжении веков у Него была возможность вернуться.

— Серьезно? Он может вернуться? Вот так просто?

Но ее грустная улыбка говорит как раз об обратном. Которая лишь подтверждает, как я ошибалась. Моей целью было не просто убедить Бога вернуть Люцифера домой.

— Что Ему нужно сделать для того, чтобы вернуться?

— Прощение — это ключ ко всему, но прощение может быть дано только тем, кто этого на самом деле желает.

«Прощение — вот ключ ко всему». Не так давно, эти же слова говорил мне Гейб.

— Гейб! — я начинаю задыхаться. — Я подвергла его опасности, заставив думать… — Я всхлипываю и роняю голову. Какой же дурой я была, использовав свое Влияние для того, чтобы убедить его в благих намерениях Люцифера. Как же легко Ему удалось убедить меня?

— Гейб…он …?

Она подходит ко мне и нежно поглаживает мою щеку.

— Его невозможно убить, но он изменился — он уже не тот Габриэль, которого ты знала. — Ее рука ложится на плечо Люка, который все так же стоит на коленях на коврике. — Поднимись, сын мой.

Люк встает, но все так же не поднимает на Нее глаз. Беру его за руку, но он не сжимает ее в ответ. Его рука просто лежит в моей.

Она переводит взгляд на меня.

— В одном Люцифер не ошибся. На самом деле нужно выровнять баланс, и только ты можешь это сделать … с небольшой помощью. — Добавляет она, сжимая плечо Люка.

— Как?

— Люцифер может управлять Адом, но Он его не создавал.

— Я не понимаю.

— Он самопровозглашенный правитель Бездны, и начал руководить тем, чем никогда не должен был. — Ее взгляд смягчается, когда рука снова гладит мою щеку. — Фрэнни, ты понимаешь истинную цель Ада? Почему я создала его?