– Ты думаешь, Аврора, это я пролетел?

– Как фанера над Парижем?

– Это – мы пролетели!

– Кто – мы?

– Страна.

– Понесло…

– Я те точно говору!

– При чем тут вы с Одинцовым и страна?

– Эх, Аврора, темная ты женщина!

– Уж куда мне!

– Страна не получит от нас налоги.

При этих словах Аврора чуть было не захлебнулась спиртным – настолько противоестественно прозвучало сказанное супругом.

– От вас дождешься налогов! Я же тебя знаю, как облупленного, не надо мне-то пудрить мозги! А тебе посоветую: меньше болтай и особенно по пьянке. Ты же выболтаешь абсолютно все. И даже то, что нельзя!

– Что? Что я выболтал? – на повышенных тонах переспросил Гуров.

– Да хотя бы про вашу двойную бухгалтерию!

– А ты откуда знаешь? – удивился супруг.

– Оттуда, – замысловато ответила Аврора.

Гуров на какой-то миг вопросительно взглянул в глаза Авроры и, не уловив в них ни капли сомнения, отвел взгляд, сделав при этом своеобразное движение правой рукой сверху вниз, означавшее презрение к слабому полу, сопровождаемое восклицанием:

– А-а-а…

– Сам такой, – парировала Аврора.

– Ну что с тебя взять? – вяло спросил Гуров и сам же ответил: – Разве что анализы…

– А с тебя и анализов не возьмешь, – передразнила Аврора. – Дурень! Не помнишь, что сам мне и рассказывал про свою бухгалтерию. И в пивбаре, что за углом дома, тоже говорил…

– Сукины дети! Ну, я с ними разберусь! – в сердцах воскликнул Гуров и решительно потянулся к наполовину опустошенной бутылке “Абсолюта".

– С собой разберись! – перехватила бутылку Аврора и добавила: – Склеротик хренов! Мелешь что попало и где попало!

– Кто заложил? – стал допытываться Гуров с явно задетым за живое чувством собственного достоинства. – Этот, как его, кривоносый со второго этажа?

– Все тебе скажи! Дождешься, как же… Я все знаю про твои выходки. Так что трепещи!

Обе стороны осознавали, что дальнейшая дискуссия на данную тему ведет к неизбежной конфронтации или даже скандалу. Поэтому Гуров не стал препятствовать Авроре, когда та спокойно, без лишних торопливых движений завинтила пробку на бутылке, а бутылку поставила в холодильник. Тем временем Гуров, сделав вид, будто его больше ничего не интересует, приоткрыл стеклянную крышку настенных корабельных часов и, вставив в циферблат специальный ключ, стал их заводить. Он уже не спорил и лишь украдкой поглядывал на оставшуюся на столе почти не тронутую бутылку пива. Уловив его взгляд и поняв дальнейшие намерения, Аврора сама предпочла вылить содержимое бутылки в пивной бокал, после чего миролюбиво заметила:

– Ванюш! – это слово относилось к наиболее ласковым в повседневных диалогах Авроры с мужем. – Ты же не глупый человек, так?

– Ну и? – не понимая, к чему она клонит, уточнил Гуров.

– Ну и делай все по-умному. Тихо, без лишней рекламы. Вон Одинцов…

– Ну, и что твой Одинцов? – перебил Гуров.

– Нормальный мужик. Спокойный. Не болтает, а больше что-то делает…

– Толку-то? Такой же горе-бизнесмен, как и я. Пойми, Аврора, – убедительно рассудил Гуров, – все решают денежные знаки. Неужели я стал бы приглашать в учредители капраза, если бы у меня была приличная сумма денег?

– Сколько примерно? – поинтересовалась Аврора.

– Для начала хватило бы и двадцати тысяч долларов.

– И во что бы ты их вложил?

– В жратву. Купил бы у поляков копченостей в ассортименте. Реализовал бы через сеть магазинов. Заработал бы немного – тысяч полторы-две долларов. Потом еще фуру, еще… По мере накопления капитала стал бы расширять направления поставок. Литва – там вкусовые качества мясокопченостей близки к российским. У поляков более прозападные. Потом Германия, Венгрия – у них неплохая консервация. И так далее.

– Убедительно.

– Еще бы!.. Работа эта хлопотная. Особенно организация складирования, развоза и сбора денег. Нужен хороший и, главное, честный организатор. Вот тут бы Одинцов и востребовался. Ну как, дорогая, ход моих мыслей?

– Ты великолепен. Но…

– Никаких но, Аврора. Деньги на бочку и – поехали!

– Все же, – не унималась Аврора, – почему ты, зная или предполагая возможности продуктов бизнеса, ввязался в ваш с Одинцовым автобизнес?

– Потому что меньше возни. Купил тачку – продал тачку. Никакого скоропорта, проблем с сертификацией продтоваров. Вся проблема в том, что Данек, заложив себе комиссионные на стадии покупки металлоломных машин, буквально нас подставил. Он пригнал не те машины. Не те, которые пользуются спросом. Тем не менее, мы и это барахло продадим. Но потеряем время и деньги на подготовку каждой машины. Процесс продажи затянется.

– А если…

– Тогда вернем Данеку то, что не сможем продать. Он сам виноват. Как у нас говорят, жадность фраера сгубила!

Обоюдно удовлетворенные мирным завершением дискуссии, супруги Гуровы ушли в спальню.

К обеду следующего дня Одинцов растаможил “Форд-Эскорт”, поставил его на учет, получив полагающиеся при этом техпаспорт и госномера. Попутно дал в газету бесплатное объявление о продаже автомобилей. Погода благоприятствовала торговле. Автомобили восхищали своими красками типа металлик и хромированными деталями. Утомленный солнцем и надоедливыми покупателями, Одинцов вяло потягивал из бутылки “Фанту”. Он и не заметил, как среди покупателей возник капитан.