Заявление её дружка, вывело из себя. Вспоминание о Лире было очень не кстати.

Представление шло своим чередом, но на середине рассказа Талиса стала дрожать. Всё началось с её нижней грубы — она подрагивала. Руки девушки с силой сжимали коленки, так, что костяшки побелели.

Я попеременно смотрел то на сцену, то на Талису, и не мог понять, что так воздействует на девушку.

Друзья воздушницы и остальные студенты сидящие поблизости, были настолько увлечены представлением, что не замечали происходящее с девушкой. Но как такое можно не замечать?

Кажется, пятый курс немного схитрил, наверняка на сцене есть руны привлечения внимания. Другого объяснения я не находил.

Меня то и дело тянуло снова посмотреть на представление и долгие минуты я боролся с собой.

По лицу воздушницы покатились слёзы, медленно прокладывая мокрые дорожки по щёкам и только тогда я силой воли смог полностью забыть о происходящем на сцене.

— Талиса, не смотри, ¬— закрыл рукой ей глаза.

Не помогает! Внезапно глаза Талисы стали светиться. Это происходило снова. Как тогда на занятии…

Сначала они светятся, а потом зрачки исчезнут и сознание девушки ускользнёт, освобождая место для кого-то другого.

Такого не должно произойти опять!

Рука поддалась вперёд и я притянул Талису к себе — близко, как только мог, и зашептал:

— Отпусти всё. Не смей снова уходить в себя, — повторял снова и снова. Сияние не прекращалось, но оно длилось намного дольше, чем в прошлый раз. Значит, Талиса боролась.

Прижимая к себе и не прекращая шептать, позволил себе отвести взгляд в сторону и посмотреть на ректора. Он заметил происходящее…

Мерцание света, вой музыки и удары барабанов, а тело Талисы не прекращало дрожать.

Нет, так не пойдёт!

Я встал с места, а затем резко поднял лёгкое тело девушки. Сейчас она была словно тряпичная кукла, глаза сияли, а губы шевелились беззвучно что-то шепча.

И в следующий миг, весь свет погас, осталось лишь её сияние и мерцание стеклянной пирамиды в руках ректора. Музыка затихла, звучали только удары барабана.

«Бум, бум…» — ритм сбился и уже не был столь синхронен.

Ступая по чужим ногам, пробираясь среди рядов я двигался в сторону академии.

Талиса дрожала, стеклянный взгляд был устремлён в пустоту, а я ничем не мог помочь, лишь сильнее прижал к себе и уносил прочь.

Возле академии меня догнали остальные. Даже представить не мог, что у воздушницы столько защитников. Кто она? Почему защищена королевской клятвой.

Отец, почему ты скрыл от меня?

— Как это произошло? — спросил фей, оказавшись рядом. С другой стороны бежал Алекс Лассандир, а ректор Тэриан телепортировался на ступеньки академии.

— Представление. Оно словно причинило ей боль, — проговорил я, поднимаясь по ступенькам.

Сияние пропало, а я резко остановился.

«Талиса уступила сознание?» — подумал я, всматриваясь в лицо девушки.

«Нет, она справилась», — её глаза были просто закрыты, а я испытал невероятное облегчение.

— Чуть ли не случилось то, о чём я рассказывал, — обратился к ректору. Со стороны сцены звучали голоса и возмущенные выкрики студентов. — Не знаю, что было в представлении, но виновато оно!

Две фигуры в чёрных плащах стояли у кромки леса и глядели на академию. Небо застилали плотные облака не пропуская и малейшего света звёзд — царила кромешная тьма.

— Хорошая защита. Нам её не обойти, — слова звучали, как простая констатация факта.

— Мы и не торопимся, — ответил женский голос.

— Да. Но вмешивать сына в наши дела не хочется. Магистры в академии хорошие. По возможности пусть окончит, — ответил мужчина.

— Дорогой сам знаешь, лишь заказы по-настоящему закаляют характер. Он уже взрослый, ему пора начинать семейное дело. Элитные убийцы, как мы, нынче пользуются спросом, — чёрный кинжал мелькнул в воздухе.

— Не играйся с ним. Второго такого нет, — грубо проговорил мужчина.

Всё лезвие кристалла было покрыто рунами стихий, которые загорались при лунном свете.

— Если бы мы занялись делом с самого начала, то давно бы исполнили задуманное. Жаль узнали слишком поздно. Этот дурак оказался слишком осторожен, — недовольно проговорил мужчина.

Двое в плащах являлись элитными наёмниками и с самого рождения, как и принято в их семье, обучались этому кровавому делу.

Элитные наёмники всегда выполняли заказ, необходимо лишь достаточно заплатить.