Сожаление? Да оно смешалось с тоской.

Ни капельки страха, лишь глубокое сожаление.

— Жизнь — это хаос из постоянных переменных. Для тебя она скоро может закончится, — произнесла туманная девушка.

— Что именно ты имеешь в виду? — по телу разлилось напряжение.

— Время истекает. Последний шанс. Скоро перед тобой встанет выбор, или ты сама, или те, кто дорог, — глаза туманной девушки стали светиться.

Я принимала слова артефакта, как данность. Судьба снова поставит передо мной выбор, спасти остальных или себя?

Яркие вспышки, крики боли, стеклянные глаза умерших, лежащих на каменном полу и он, тот, кто совершил это. Воспоминания из старой жизни, туман стал их показывать.

— Прекрати! — не хотела это видеть, ведь решила не искать правды, не пытаться всё узнать.

— Это не я, — откликнулась копия. Внезапно раздался громыхающий звук, он содрогнул туман. — Она пришла.

— Кто? — но мой вопрос проигнорировали.

Силуэт девушки стал бледнеть. Всё вокруг начало расплываться, как рассеивается ночь, когда наступает рассвет. Только в этот раз всё происходило быстро и скачками.

Нереальный мир снова содрогнулся от очередного громкого звука. Чувства настоящего начали врываться в подсознание, постепенно пробуждая меня от глубокого сна.

Я взглянула на расплывающуюся туманную девушку, казалось мы видимся в последний раз.

— Мы были вместе сотни лет, разве этого не достаточно? Я мало тебе дала? Частичка моей души у тебя, — не понимала, что подвигло на эти слова. Чувства нахлынули и не отпускали. Уже не могла отделить себя от неё. — Я выживу. Даже без твоей помощи.

Я замолкла, стараясь запомнить последние мгновения и эту решимость. Громкий звук, который заставлял содрогаться нереальный мир, почти разбудил меня.

— Не сможешь, — прозвучало едва слышно.

— Смогу! — мой голос был полон решимости. — А потом, мы увидимся… Не один раз и не два. Я помогу тебе, и научу тому, чему когда-то не смогла.

— Состраданью. Смелости. Страху. И даже любви… — губы туманной девушки тронула улыбка или мне это лишь показалось. Казалось, мои слова достигли артефакта, а потом всё исчезло. Воцарилась тьма.

Лишь в моих мыслях царила суматоха, словно личность разделилась на две части.

«Когда ты находишься в шаге от гибели. Когда спасаешь чужую жизнь. Истинным спасением может оказаться, лишь мимолётное решение, способное изменить настоящих ход событий.

Можно подумать, что всё предрешено…» — вот такая философия звучала в моей голове.

Я проснулась. Моя входная дверь снова содрогнулась от удара. В последние несколько дней не закрывала каменную кладку, так просил Керилир. Но за дверью стоял не он.

Время, и правда, истекло…

Я поднялась с кровати. В твёрдой решимости закончить, всё раз и навсегда.

Выбраться из всего круговорота событий. Обхитрить тех, кто желает моей смерти. По силам ли это простой девушке, которой я стала?

Открыла дверь и увидела Энию. У неё были красные глаза и слёзы грозили покатиться вниз по щекам. На соседней стене горела руна тишины, значит Керилир ничего не слышал…

— Талиса… Я… я… — девушка разрыдалась. Её нижняя губа дрожала, руками она обнимала саму себя, словно Эния сильно замёрзла и пыталась себя согреть. Костяшки её пальцев побелели.

Когда снова станет выбор спасти себя или близких… Что я выберу?

— Зайди, — мой голос звучал сухо. Я не кинулась утешать девушку и успокаивать, чтобы ни произошло, казалось, на данный момент просто не способна на такие эмоции.

Эния не переставая рыдать прошла внутрь, а я закрыла дверь оставаясь с ней наедине.

Рандел.

В первый раз я очнулся когда прошло чуть более суток. Чем меня напоил Тавр даже предположить не мог. Чёткая картина мира никак не складывалась. Видя лишь мутные очертания предметов, и чувствуя непрекращающуюся боль я всё равно узнал свои покои во дворце.

Боль распространялась по всему животу и невозможно было чётко определить, где именно находится рана.

Ненадолго придя в себя, почти сразу отключился. Потом просыпался ночью и на следующий день.

В этот раз предметы стали приобретать чёткие очертания, но всё равно детали от меня ускользали. Тавр Ришарди поведал мне, благодаря чему я остался жив, и ослабшее зрение — это влияние зелья, которое лечит рану после заговоренного клинка.

Несколько раз заходил отец, в его голосе я услышал облегчение, когда он увидел меня в сознание. Мама же вообще заплакала.