«Разводящий» (один из старослужащих, который знает, кому подавать пожирней, а кому пожиже) за столом (был ужин) смачно помешивал кашу (хлеб, масло, мясо и сахар были уже розданы и лежали выжидающими кучками возле пустых мисок)… и тут взвыла сирена…

В первый миг тревожно округлились глаза, и сработало сознание не только на давно отрепетированную цепочку последовательных действий, но и на выработку вариантов предстоящей угрозы…

Половник дёрнулся и утонул в запахе гречневой каши – «разводящий» исчез с поля зрения, столовая пришла, казалось, в суматошное движение.

Край глаза запечатлел, что Паша задержался… поворотом головы, определил его задержку – он сдёргивал со столов хлеб, сахар, мясо.

Меня поразило – розданный харч, в большинстве своём, лежал на столах, но моё было в моих руках… и ещё несколько парней, в основном «старики» (старослужащие, которые предпочитают питаться пожирней за счёт иной части военнослужащих) что-то держали в кулаках.

У «салажонка» (военнослужащий без привилегий «стариков») из Красноперекопска чуть позже брызнули слёзы из-за своей несообразительности… Паша поделился тем, что успел хапнуть, правда, неохотно… всё же с «салажонком», но старик Дима взмахом кулака перед Пашиным носом поставил условие: «Не поделишься – перестану уважать», чем поразил меня.2

Грузились до полуночи. После двух ночи вылетели… До границы с ЧССР не более тысячи километров – два часа лёту, а прошли за четыре… посадка подо Львовом, каким маршрутом прошли?

Утром после посадки обнаружили – нет сухого пайка… Командиры со злобой искали виновника… а мы осматривали окрестности в поисках съедобного, но вокруг степь в тумане, и бетонка подсказывала – вокруг, на расстоянии видимости, нет ничего жилого… да и нам не разрешено переступать за двадцатиметровую полосу от транспортов.

Пилоты порылись в «потаённых» отсеках… и из четырёх транспортов откопали около трёх кг сухарей, пропахших керосином, на 150 ртов… и ни капли воды… Вспомнилась детская забава – собирание росы с травы на ладонь…

Зрелище – укатайка… «стадо» цвета хаки ползаем по траве, и божественный восторг гасит туманную дымку – слизанные капли росы с ладони вкуснее нектара с Олимпа!

К одиннадцати часам дня начальник штаба с командой старшин притащили, с их слов, выпрошенные на коленях, со слезами, угрозами с призывами о патриотизме, у местного авиаполка – три головки голландского сыра, три оковалка колбасы, с десяток буханок хлеба и пять трёхлитровых баллона берёзового сока… и обещание – положенный паёк за сегодняшний день ждёт нас на месте прибытия и норма кормёжки будет увеличена.

Вылетели около часа дня… и опять каким-то немыслимым маршрутом через Польшу до Остравы – за три часа.

Над Чехословакией летели на максимально низкой высоте – виделось испуганное выражение лиц у людей… четыре мощных транспорта шумно разрывали воздух над головами чехов… явный акт устрашения… и в эти минуты он воспринимался с гордостью, но что-то пугало и меня…

Приземлились в тумане… Сквозь белую пелену проглядывались стволы зениток и коробки танков с красными звёздами, подчёркивая серьёзность мероприятия.

Тяжело ударила по сознанию надпись метровыми буквами на ангаре, по-русски: «Оккупанты, уходите домой! У нас свой социализм».3 В душе родились тревога и обида… понял… в воздухе боятся равноценного ответа…

Тревожила не только обстановка, но и возможная угроза межконтинентального пожара – между приведёнными в полную боевую готовность войсками стран НАТО и стран Варшавского договора лежала узкая полоска чехословацкой границы.

Обидно за то, что подчёркнуто старались ущемить словом «оккупанты», будто не по их просьбе пришли, да ещё давят на совесть: «В 45-м – освободители. В 68-м – оккупанты!»

Встретившие нас офицеры обрисовали обстановку как боевую: «… оружие не отпускать из рук ни на секунду», – только через две недели смогли поставить карабины в козлы.

Пугнули готовящейся боевой провокацией – разведка донесла… Наполнили воображение изуверскими картинками боевых стычек с противниками социализма… Намекнули на полный контроль за обстановкой, что ещё более внесло в мозги сумятицу… «напряжённая обстановка» и «полный контроль» – не увязывались… и некогда было «увязывать» в потоке информации и впечатлений.

И всё же, разрешая сомнения, виделось и понималось: использовать ненависть к «врагам» для борьбы с «неправильной» идеологией – это напакостить на себя – ненависть создаёт «врагов» с преувеличенной мерзостью… польза от ненависти только в одном случае, когда она направлена на преодоление себя и «врагов» внутри себя.

Мучила жажда. Привезли воду. Звонок… Полевой телефон выдаёт информацию: «Вода отравлена». Позже узнаём ещё один лозунг: «За Дубчека4 и Свободу5* не дадим вам воду»… Ждали очередного привоза в ошарашенном состоянии…