Мы в считанные минуты оказались на месте. Интерьер впечатлял, количество танцующих на площадке в сравнении с прошлыми заведениями било все рекорды. Слыша заряжающие энергией мелодии с элементами танго, я и сама захотела в гущу движения. Взглянув на Энжи, которая в окружении пяти парней пила коктейль и не желала уходить, я потянула Шаха за руку:

— Судя по всему, отбивать ее вы будете долго.

На что он ответил скептически подняв бровь:

— Возможно. — И продолжил подъем по лестнице, я же остановилась. Раз сам говорит — возможно, почему бы не отпроситься?

— Значит, вы справитесь сами и если моя помощь временно не нужна. — Как бы между делом добавила я. Учитывая музыку, думала, что придется догнать и повторить, но он расслышал и остановился. Тут же добавляю:

— Я могу вас оставить? — Шах с невообразимой скоростью развернулся и опустился ко мне. Остановившись на одну ступень выше, пристально посмотрел:

— И куда вы пойдете?

— Танцевать.

— Вы хотите танцевать? — бросает скептический взгляд на площадку и кажется, ухватывает все вплоть до мелочей от пьяных посетителей, до вспотевших танцоров и танцовщиц. Затем перевел тяжелый взгляд на меня. Услышав новую композицию от диджея, мысленно взмолилась о свободе, хоть на минуточку!

Пришлось лицу прибавить драматизма:

— Да, очень. — Видимо он привык к таким лицам гримасам и просящим взглядам, потому что вместо «конечно, веселитесь!» услышала «по возвращении домой, я лично для вас включу музыку».

— И парней пригласите? — сыронизировала я, но узрев его гримасу злобы, тут же пояснила, — понимаете без парней не так интересно… и…

Договорить он мне не дал:

— Хорошо идите. — Развернулся и продолжил подъем.

— О! Свобода… — с опозданием добавила, — я скоро вы не успеете даже заметить моего отсутствия!

Быстро пока преодолела расстояние до танцплощадки, ворвалась в середину и начала движение. Кто говорит, что не умеет танцевать, пусть учится! Потому что плавные движения тела под ритмичную или же спокойную музыку могут создать то настроение, которого вам не хватало и дело тут не в таланте, а в желании. Хочешь — будешь, не хочешь — найдешь тысячу причин.

Я никогда их не искала, привыкшая запоминать и реализовывать понравившиеся движения к двадцати годам могла с легкостью двигаться под меланхоличные и агрессивные композиции. А дальше как в жизни опытным путем выработала свой собственный стиль танца и горжусь им. Собственно, гордиться было чем, годы тренировки и многочасовые занятия в любое время суток и в любом месте дают о себе знать. И это я понимаю в каждом клубе, где народ одобрительно кивая, начинает расступаться, чтобы не столько подвигаться со мной вместе, сколько посмотреть.

Вот только не хорошо это. Я же сейчас с Шахом, да еще с розысками мелкой заразы.

Оглядываюсь, чтобы увидеть, как Энжи все еще стоит на верхней площадке, что-то ворчит на слова Шаха. Из пяти парней только один пытается вмешаться. Выходит: танцы внизу их не скоро привлекут.

Поворот, затем еще один и подняв руки над головой, как тореадор мягко обхожу освободившуюся площадку по кругу, одновременно сверху вниз скольжу руками, не касаясь тела, и вызываю партнера. Ходить кругами не пришлось, навстречу вышло сразу двое, оборачиваюсь вокруг своей оси и, подарив улыбку профессиональному танцору, которого ранее приметила, протягиваю руку ко второму. Мне сейчас не блеснуть нужно, а с толпой слиться. Сбегать я не привыкла, так что просто сбавлю темп моих оборотов и скроюсь за высоким партнером.

Подтянутый, выше меня на голову, явно грек — с носом Геракла и уверенным лицом сердцееда он шагнул на встречу и сразу же представился на английском:

— Орест.

— Анна. Предлагаю просто постоять.

Предложение понял не сразу, так что успел крутануть и наклонить к полу с весьма недурным мастерством. Пришлось повторить внятнее и громче, нехотя согласился. И теперь мы двигались в такт легко и плавно, без выпендрежа или показных движений и постепенно толпа заняла освободившийся танцпол.

Руки у грека явно созданы для четвертого размера груди, — прикинула я, глядя на его кисти с длинными пальцами, не обремененными кольцом. Настроение у него было приподнятым, намерения явными, не прошло и минуты как я оказалась крепко прижатой к горячему торсу.

Свои действия он решил пояснить:

— Все хорошо танцующие женщины умеют зажигать не только на танцполе.

— Орест, ты себе не много позволяешь? — улыбнулся, а хватку не ослабил. Ладно, пойдем другим путем. — Тебе говорили, что твои руки соответствуют брутальным мужчинам, от которых тяжело оторваться?

— Нет. — Подумал и спросил, — почему тяжело оторваться?

— Потому что эти руки держат крепко. Задыхаешься. — Замялся, дошло медленно и все же дошло. Хватку ослабил, руки с талии не убрал. — Спасибо.

Я бросила взгляд на верхний балкон. Из-за слов Шаха, парень защищавший милашку сконфуженно отступил в сторону, и Энжи пришлось идти за настойчивым опекуном. Вечер подходит к концу, а жаль.

— Хочешь выпить? — напомнил о себе Орест.

— И попробовать не успею, — я кивнула на спускающуюся вниз пару. Энжи выглядит обиженной девочкой, а Шах, ведущий ее под локоток еле сдерживающим гнев отцом. Знала бы эта зараза, сколько мы туалетов, то есть клубов за одну ночь пересмотрели…