– Ну, в таком случае, никто бы не предложил тебе сегодня свершить правосудие, - неожиданно произнес священник с улыбкой на лице, и самуртат резко поменялся в лице.

– Что ты сказал?

– Я предлагаю тебе свою безвозмездную помощь.

– Это, что, шутка такая? – Якитантис не верил Тальдарусу, так как Сыны Созидателя никогда не вмешивались в чужие дела.

– Я говорю правду. То, что тогда случилось, повергло меня в дикий шок. Несколько лет я пытался достучаться до нашего Верховного Последователя и наконец-то мои мольбы были услышаны, - Тальдарус расплылся в еще более искренней улыбке. – Могу я войти, не гоже обсуждать это здесь.

Якинтантис стоял со слегка приоткрытым ртом, гадая, что же там «намолил» священник и, не сказав ни слова сделал шаг в сторону, открыв проход в свои покои. Тальдарус не спеша прошел внутрь и огляделся. Не смотря на то, что самуртат мог позволить себе шикарные апартаменты по своему высокому рангу, его жилье было довольно пустым. Один небольшой столик и белый матрас с такого же цвета бельем. Перед панорамным окном, открывающим шикарный вид на океан каменных высоток, лежал коврик для медитации.

– Как-то здесь… пустовато.

– Мне самый раз. А что, тебя это смущает? – все еще относясь с недоверием к священнику, грубо сказал самуртат.

– Нет, но это многое говорит мне о пустоте в твоей душе.

– Оставь мою душу в покое. Говори, что именно ты имел ввиду, когда сказал о помощи.

– Как ты знаешь, мы никогда не вмешиваемся в чужие дела, но все изменилось… Я вступил в братство, потому что верю в добро, верю в то, что даже одному существу подвластно изменить мир, - Тальдарус говорил с некой печалью, но в то же время, надеждой в голосе. – И когда до меня дошла весть о вероломном преступлении, жестокость которого была не сравнима ни с чем, моё сердце рыдало, а душа стенала под гнётом несправедливости, что осталась безнаказанной. Как мы можем называть себя защитниками обездоленных? Как смеем говорить об изменении мира в лучшую сторону, когда ничего для этого не делаем, в то время, как варварские отродья продолжают погружать его во мрак? – в словах Тальдаруса стали слышаться ноты гнева и отчаянного энтузиазма.

Якитантис стоял и слушал, проникшись его словами, вспоминая ту кровавую ночь.

– Являясь правой рукой и близким соратником верховного последователя, мне удалось заставить его вслушаться, и он услышал стоны моей души. Отныне, мы не будем стоять в стороне, - Тальдарус начал шаг за шагом приближаться к Якитантису, а его голос стал звучать все громче и жестче.
– Наши воины пройдут святой поступью по тем, кто не соблюдает законы планетарские, превращаясь в недосуществ под тяжестью своих неутолимых и изощрённых амбиций. Силой и верой мы сотрем эту нечисть в порошок, а прахом усыпим землю, которая станет началом в светлое будущее, - священник совсем вплотную подошел к самуртату и остановился, достав из –за пазухи свиток. – Якитантис, я счастлив тебе сообщить, что впервые за множество тысячелетий, мы выступим войной на тех, кто считает, что может творить зло безнаказанно. Властью, данной мне и от имени всего нашего братства, я объявляю «Интэритус»! – Тальдарус встал на одно колено и протянул Якитантису свиток двумя руками.

Самуртат осторожно взял его и раскрыл. Быстро дочитав до конца, лицо самуртата расплылось благодарностью, грустью и надеждой. По его щекам потекли слёзы, и он рухнул на колени, поклонившись Тальдарусу в знак высочайшего уважения и признательности.

***

Маленькое уродливое существо сидело в одном из местных баров и напивалось. После одиннадцатой бутылки самого крепкого илуниевого пойла, он наконец-то перестал замечать на себе любопытные и презирающие его взгляды. Не смотря на победу в первом этапе, карлик был подавлен и чем-то расстроен.

– С днём рождения тебя! – прокричал тот, вскочив со стула и, указав бутылкой куда-то в сторону.

По бару тут же прошелся смешок и любопытных насмешливых взглядов стало еще больше. Фельсонт снова плюхнулся на стул и сделал еще один большой глоток. Рядом с ним, даже бутылка не казалась маленькой, которая составляла четверть его роста.

– С днем рождения! – снова жалобно произнес тот под смешки посетителей и, всхлипнув носом, выпил еще.

На этот раз бар разразило смехом, а маленькое создание продолжало угрюмо и жалко сидеть на стульчике.

– И вот он выиграл первый этап? – сказал кто-то из посетителей.

– Хах, да уж, в таком случае нужно было тоже записаться на этот хваленный турнир. Я бы там всех одной левой положил! – сказал другой и напряг бицепсы.

– Только посмотрите на него, мерзкое уродливое создание… расселось тут и портит нам отдых своим видом, - с отвращением произнесла окнордка, одарив карлика презренным взглядом.

Маленький фельсонт слез со стула, но был так пьян, что плюхнулся на пол, и посетители загоготали, как дикие койоты.

– С днем рождения, с днем рождения, - повторял он, поднимаясь на ноги. Карлик побрел из бара, волоча по полу бутылку и свои ноги. Смех все еще не умолкал.

Он вышел на оживленную улицу и побрел по оживленной мостовой. Бутылка то и дело постукивала о брусчатку, доставая до неё из-за маленького роста своего хозяина. Пешеходы постоянно оборачивались и тыкали пальцем в карлика. Кто-то смеялся, некоторые выкрикивали оскорбления, а кто-то просто с отвращением отворачивался.

Голова фельсонта моталась туда-сюда не в состоянии нормально удерживаться на шее.