Джин, Юна и Мина ушли на кухню готовить, а остальные расселись в гостиной, предполагая, куда же мог уйти их белобрысый друг. Версии продолжали сыпаться ровно до тех пор, пока из подвала не раздался женский визг.

Бантаны мгновенно подорвались с мест и рванули вниз. Первым в помещение ввалился Хосок. Увидев достаточно мерзкую картину, он повернулся к друзьям, своей грудью преграждая путь бегущим позади него. Из-за этого остальным пришлось резко тормозить, чтобы не снести танцора. Девушки, бегущие самыми последними, затормозить не успели и врезались в спины друзей, которые так удачно столпились в дверях, закрывая подругам весь обзор.

— Боюсь, что девчонкам этого лучше не видеть, — произнес танцор, нервно улыбаясь.

Чонгук и Тэхен, стоящие вплотную к Хосоку и видящие всю картину, в одно мгновение развернулись, подхватили своих девушек и утащили их подальше от подвала.

— Так и знал, что нельзя тебя одного оставлять! — ругался Чимин, отбирая у Юнги секатор.

— Еще и ковер испачкал, — ворчал Джин, натягивая перчатки и доставая из ящика моющие средства.

Джун вколол пленнику обезболивающее, а Хосок усадил Юнги на диван и вручил ему бутылку холодной воды, чтобы как-то привести друга в чувство. Фотограф был сам не свой. Его кожа была еще бледнее, руки, испачканные кровью, слегка тряслись, на лице застыла кровожадная улыбка, а взгляд был направлен в никуда.

Несколько часов назад, пока бантаны спали, фотограф тихо покинул гостиную и спустился в подвал. Он хотел запереть дверь, но подумал, что он может быть слишком жестоким, а убивать пленников не входило в планы компании. Юнги больше хотелось причинить им боль. Такую же сильную боль, какую испытала Лиса за год до своей гибели. А потом… потом парень хотел уничтожить их морально, так же, как они медленно и планомерно уничтожали его сестру.

Еще вечером, покидая сад, Юнги предусмотрительно захватил с собой секатор, который Джун так удачно забыл убрать в чулан. Впервые за долгие годы на лице фотографа появилась дьявольская улыбка. Чаще всего он сохранял спокойствие, и предпочитал молча делать снимки, пока его друзья издевались над преступниками, но этот раз был особенным. И чувства Юнги тоже были особенными.

— И кто из вас такой умный? — произнес фотограф, становясь напротив пленников.

Парень и девушка молчали, испуганно смотря на блондина. Юнги же включил ноутбук и выбрал подходящую под его настроение песню. Затем он протер секатор и, поправив очки, присел на диван, опустив голову.

— В молчанку играть не советую, — сказав это, Мин посмотрел на пленников исподлобья.

В этот же момент, лучик только что вставшего солнца, чудом проникнувший в полутемное помещение, скользнул по очкам фотографа. От этого на стеклах появился блик, благодаря которому выражение лица Юнги выглядело еще более устрашающим.

— Ее идея, она все придумала, — с нотками истерии выпалил Хан.

Юнги усмехнулся. Его забавляла слабость парней, попадающих в это место. Там, на улицах города они всегда строили из себя крутых. Они нападали на тех, кто слабее и точно не даст им отпор. Они вели себя как удавы, беспощадно проглатывающие маленьких мышей. Ну, а когда они сами оказывались в роли беззащитных грызунов, то их бесстрашие и уверенность в себе куда-то улетучивались.

Поднявшись с дивана, фотограф подошел к Хану и положил секатор ему на колени. Пленник замер, боясь даже подумать о том, что с ним произойдет в ближайшие минуты. Юнги же обошел связанного парня и достал из одного из многочисленных ящиков кляп, чтобы Хан не потревожил своими криками остальных бантан.

За пару недель до этого Намджун и Хосок решили устроить небольшой ремонт в подвале. Они вынесли старую аудиосистему, сняли звукоизоляцию, выбросили часть старой мебели. Закупили новые материалы. Только вот руки никак не доходили собрать бантан всех вместе и вплотную заняться любимым подвалом.

Плотно зафиксировав кляп во рту пленника, Юнги вновь взял в руки секатор и встал за спиной Хана. К огромному счастью фотографа, руки парня были очень удачно соединены и связаны между собой.

Присев на корточки, фотограф уложил средние пальцы пленника между лезвиями секатора. Глубоко вздохнув, Юнги резко надавил на ручки садового инструмента. Раздался хруст, мычание Хана, а алая кровь окрасила белоснежный ковер под ногами фотографа.

Минзи съежилась от страха. Мин же поднял один из лежащих на полу пальцев и подошел к девушке. Присев перед ней на колени, парень заглянул в глаза пленницы.

— Бедняга, проголодалась наверное, — протянул блондин. — Прости, тут мяса мало, но хоть что-то.

Юнги протянул к лицу девушки отрубленный палец. Минзи шокировано смотрела на блондина. Он выглядел серьезно, решительно. В его взгляде был лишь холодный расчет и никакого намека на жалость. Это пугало, но девушка все еще не осознавала свою вину.

Фотограф поднялся на ноги, возвышаясь над пленницей. Одной рукой парень схватил девушку за челюсть, надавливая и открывая ее, а второй рукой засунул в рот девушки отрубленный палец.

Минзи удалось вытолкнуть часть тела ее бывшего возлюбленного из своего рта, и укусить мучителя за руку. Пока Юнги отшатнулся, пленница начала кричать, надеясь, что кто-то из бантан придет ей на помощь. Фотограф же за долю секунды схватил секатор и воткнул его в ногу пленницы. Девушка закричала еще громче.