— Ах, Гарри, разве непонятно? Потому что я хотела пойти с тобой, — просто ответила Гермиона, немного расслабляясь. Все-таки Гарри только ее друг, не больше. Однако сколько бы она себе это не твердила, душа начинала сомневаться, а взор цепляться за такие мелочи, которые она раньше не замечала: например, она вдруг осознала, что Гарри очень мил, когда смущается.

— Вот это мне и непонятно. Почему вместо Крама, ты решила идти со мной?

— Ну, понимаешь… вокруг Виктора вертится столько девчонок, и я чувствую себя, как сказать… — Гермиона подыскивала слово, — униженной, что ли. У меня такое чувство, — впрочем, остальные так тоже непременно подумают — будто он меня великой честью удостаивает, выбирая из всех… кхм… претенденток. Он, разумеется, парень хороший, но рядом с ним мне как-то неуютно. Ну, и к тому же, тебе нужна была пара…

— Спасибо, Гермиона, — улыбнувшись, поблагодарил Гарри. — Правда, спасибо. Но как же Рон? Он же взбесится, когда узнает, что мы пойдем вместе, ведь, если честно, он тоже думал тебя пригласить.

Гермиона пренебрежительно захлопнула книгу.

— Пусть делает и думает, что хочет, — резко произнесла она, ставя книгу на полку. — Он иногда ведет себя как последний дурак.

— Согласен. Но в этом году он что-то особенно вспыльчив.

— Давай не будем о Роне. Идем прогуляемся? — сразу меняя тему, спросила Гермиона, которой меньше всего хотелось обсуждать поступки Уизли.

— Гермиона, ты уверена, что хочешь погулять? — осторожно поинтересовался Гарри.

— Уверена. Я уже неделю, наверное, дальше школьного двора не заходила.

— Ну давай, — согласился юноша и, подождав, пока Гермиона соберет сумку, вместе с ней вышел из библиотеки.

***

В гостиной было много народу. Никому и в голову не приходило выходить на улицу.

— Встретимся у портрета через десять минут, хорошо? — спросила Гермиона, когда они вошли в жарко натопленное помещение. Гарри согласно кивнул и, не найдя в гостиной Рона, поднялся в спальню мальчиков. Но и там он не обнаружил друга. Только один Симус полулежал на кровати, листая спортивный журнал.

— Симус, ты Рона не видел? — спросил Гарри, доставая из маленького шкафа теплую куртку.

— Не-а, — отозвался гриффиндорец. — Он, кажется, пошел искать себе подружку.

— Серьезно?

— По крайней мере, он был здесь несколько минут назад и бубнил: «Можно пригласить тебя… Нет, не то… Ты не будешь против…» — Симус передразнил Рона и усмехнулся.

Гарри лишь подивился, кого это приметил его друг. Но его отсутствие было только на руку Мальчику-Который-Выжил — не придется объяснять, с чего это вдруг они с Гермионой надумали погулять. Накинув на себя куртку и натянув зимние ботинки, Гарри глянул в зеркало. Предстоящая прогулка приятно отзывалась в душе. Подумать только, когда они в последней раз гуляли просто так с Гермионой вдвоем, без Рона? Он поспешно вышел из спальни и возле портрета, как и было условлено, встретил подругу.

На улице было свежо и морозно. Холод пробирался под мантии и щипал лицо. С неба сыпались снежные хлопья, а девственный, не тронутый никем снег громко хрустел под ногами. Гермиона увлеченно рассказывала что-то, а Гарри, почти не слушая, смотрел на кучерявящиеся волосы, что выбивались из-под шапки, на щеки, покрывшиеся от мороза ярким румянцем, и на ресницы, припушенные снежинками. Почему он раньше не замечал этих особых маленьких прелестей в своей подруге? Чем она была хуже Чжоу? Гарри как раз пытался отыскать ответ на этот вопрос.

— Г-гарри, ты м-меня не слушаешь, — замирая возле раскидистой ивы, развесившей свои ветви над замерзшим озером, сказала Гермиона. Гарри встрепенулся.

— Прости, задумался.

Подруга покачала головой и пошла вдоль берега.

— Тебе не холодно, Гермиона? — спросил Гарри, заметив, как гриффиндорка мелко дрожит и стучит зубами.

— Н-нет, что ты, — произнесла она и, неосознанно опровергая свои слова, потерла руки.

— Гермиона, ты как вообще одевалась? — удивился Гарри, только сейчас поняв, что на Гермионе нет ни шарфа, ни перчаток, а верхние пуговички на клетчатом пальто расстегнуты.

— Н-нормально я од-девалась, — ощетинилась она. На самом деле, когда она одевалась, мысли ее были далеко от одежды.

— Вот, возьми, — Гарри размотал свой полосатый шарф и протянул подруге.

— Гарри, не нужно! — возмутилась девушка, отодвигая его руку. Тогда Гарри, преодолев сопротивление и не отвечая на протесты, повязал шарф вокруг тонкой шеи Гермионы. Она буравила друга рассерженным взором.

— И вот, — Гарри снял с себя простые черные перчатки и вложил их в руки Гермионы.

— Спасибо, — поблагодарила подруга, надевая перчатки, которые для ее ручек были великоваты.

Друзья медленно пошли дальше по дорожке, ведущей к голому лесу. Справа уходила вдаль укрытая белым покровом гладь Черного озера. Если не знать, что под ватным снегом лед, можно было подумать, что рядом с замком раскинулась равнина, лежащая, как в чаше, между холмов.

— Глянь, — Гермиона с испугом указала пальчиком на какой-то небольшой холмик возле кромки озера, смутно напоминавший сову. Гарри пристально вглядывался, однако не мог толком разглядеть, что это такое: то ли просто снег, принявший причудливую форму, то ли и впрямь замерзшая птица.