"Моя" мама оказалась дамой суровой. Стройнее, чем моя настоящая, с лицом строгим, даже чопорным. Рано, как и у моей, поседевшие волосы были собраны в пучок на затылке. И глаза такие же, как у настоящей, живые и очень обеспокоенные.

— Игорь!.. — выдохнула она, увидев меня. Всплеснула руками — очень привычный жест — после чего неожиданно спросила: — Серьезных повреждений нет?

Вот вроде бы мелочь! Моя бы спросила чуть по-другому — все ли со мной в порядке. А эта — серьезны ли повреждения!

— Кровь не моя. Я не пострадал.

— Слава Господу! — после выплеска эмоций "мама" вернулась к сдержанному поведению. — Проходи, не стой на пороге.

— Я ненадолго. — Оказавшись в просторной прихожей, квадратов пятнадцать, не меньше, я принялся оглядываться. — Мне бы переодеться...

— И ты вспомнил, что твоя старушка держит в готовности твои костюмы. — тон был ехидным, но за ним пряталась обида. Я давно не был у матери?

— Мам!..

— Иди умойся, я пока рубашку поглажу. — отмахнулась женщина. И никаких вопросов! Ни "что случилось?", ни даже "куда катится мир?" Железная леди, а не мама!

А у местного Игоря Сергеевича с матерью отношения явно непростые. Живет она роскошно — если сравнивать с моим миром, но сыном явно недовольна. Поругались? Из-за чего? Стоп! Давай еще эти загадки начнем решать, голове же больше заняться нечем! Так, где тут ванная комната?

Когда я, освежившись, возился с галстуком, мать с некоторой нерешительностью спросила:

— Чаю выпьешь?

Как я ждал чего-то подобного! Сам-то и не представлял, как начать интересующий меня разговор, хотя саму беседу уже по полочкам разложил. Улыбнувшись, я ответил:

— С удовольствием, мам!

Кухня была размером с зал в моей холостяцкой квартире. На стенах никакой легкомысленности в виде обоев в цветочек, просто ровная, окрашенная в теплый персиковый цвет, поверхность. Гипсокартон, вероятно. Вдоль стен стояли шкафы самого разнообразного назначения из светлого дерева и стекла. Дорогая обстановка, даже богатая, я бы сказал. И чувство стиля на высоте.

Ирина Александровна, так я решил про себя называть "маму", разлила по чашкам тонкой керамики чай, подвинула вазочку с медом и принялась выжидательно на меня смотреть. Под ее пристальным взглядом я сделал небольшой глоток и спросил:

— Что?

— Ты странно выглядишь, сын.

— Мам, на меня только что напали! Как, по-твоему, я должен выглядеть?

— Игорь, что за детские увертки. Я говорю не об этом.

Проницательная и жесткая мама у здешнего Игоря! Для нее неудивительно, что на сына нападают посреди бела дня неизвестные, что он прибегает сменить окровавленную одежду к матери домой! Но удивляет его странный вид!

— Ты на себя непохож. Какой-то затравленный. Не хочешь мне рассказать, что с тобой происходит?

И ведь вопрос не подразумевает рассказа о нападении. Он для нее рядовой случай из жизни сына. Эту женщину интересует другое. Ну ладно, я где-то так и планировал. Для начала нужно перехватить инициативу.

— Я потерял контроль над даром.

— Что?!

Ирина Александровна даже из-за стола вскочила. Лицо покраснело, глаза испуганные, холеные руки аристократки дрожат. Мне кажется, скажи я ей, что ее внук попал под машину, она бы обеспокоилась меньше.

— Как? Как это произошло?

— Я не знаю...

— Наркотики?

— Мам!..

— Женщина?

— А что, у меня целибат?

— Не паясничай, Игорь! Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду?

Вообще-то, нет, не понимаю. Но тебе не скажу.

— Это очень серьезный вопрос!

А сын в кровище — несерьезно? Ну, мать!..

— Я не знаю, как это произошло, мама. Сегодня с утра встал, какое-то странное чувство, будто часть души вырезали. Не поверишь, из головы повылетали вещи, которые я вроде бы знать обязан, но не все, а избирательно. А во время схватки я только дважды смог применить магию, и то бесконтрольно. Будто бы остатки дара, понимаешь? Чуть не погиб.

Врать я мог, как дышать — вот уж где профессия пригодилась! На Ирину Александровну мой треп, судя по всему, действовал. Она с задумчивым видом кивала, шевелила губами, будто перебирала несказанные слова, даже сочувствие во взгляде появилось. Когда я закончил, она не стала обвинять меня во лжи, только спросила хмуро:

— Кто еще знает?

— Никто!

— Пусть пока так и остается.

— Ты так говоришь, будто понимаешь о чем идет речь?

Она стрельнула глазами в сторону — точь-в-точь как моя, когда не хочет отвечать на вопрос. Будто бы ее прямо сейчас очень заинтересовала лепнина под потолком.