– Жюли, милая, я завтрак приготовил, - сказал он, достал из-за спины обломок какого-то растения, и протянул мне. – Вот!

– Это что-то вроде салата? – не поняла я. – Его кушать в начале завтрака или в конце?

– Это не еда! – ужаснулся он. – Это цветок! Его не едят, им наслаждаются!

– По-моему, им неудобно наслаждаться, - возразила я и цветок не взяла. – И вообще, меня отучили от всего этого. Когда я слишком много наслаждалась, мама била меня по рукам. Теперь что-то не хочется, и эта штука ничего не меняет.

Леон густо покраснел, промямлил, что я его неправильно поняла, на самом деле он имел в виду совсем не это. Я попросила объяснить, что же он имеет в виду на самом деле, но так, чтобы я поняла правильно. Он несколько раз открывал рот, но так ничего и не сказал. Только бросал панические взгляды на Джоконду, и она в конце концов попыталась ему помочь.

– Юлия, Леон не хотел вас обидеть, - сказала она.

– Я и не обиделась. Но наслаждаться этой штукой у него на глазах даже не собираюсь. Если ему кажется, что мне срочно необходим оргазм, мог бы предложить секс. Или если ему срочно необходим. Хотя сегодня я бы всё равно отказала.

– Вообще-то, подарив цветочек, я как раз и хотел показать, что испытываю к тебе романтические чувства, - запинаясь на каждом слоге, выдавил из себя Леон.

– То есть, ты хочешь секса? – на всякий случай уточнила я, хотя мне и так всё было понятно. – А почему так и не сказал?

– Неудобно же…

– Что тебе неудобно? Повышенная искусственная гравитация?

– Ему неудобно говорить об этом прямо, - пояснила Джоконда. – На разных планетах разные обычаи, причём они частенько очень отличаются в зависимости от обстоятельств, да и собравшегося общества. А у космиков они совсем другие.

– Не понимаю.

– Например, в большинстве случаев публично обнажать гениталии считается неприличным, но на некоторых пляжах и в некоторых барах это норма.

– Так ты попёрся за мной в санузел, чтобы посмотреть на мои гениталии? – спросила я у Леона. – И как? Разглядел? Понравились?

– Нет! Всё пошло совсем не так, как надо! Давай забудем всё это, как кошмарный сон!

– Что ты предлагаешь забыть? Этот дилдо в форме растения?

– Это не дилдо! Это обычный цветок! Его не нужно совать туда! – он нервничал всё сильнее и сильнее.

– А куда его суют?

– В вазу!

– Что такое ваза?

– Это такой специальный сосуд, в него наливают воду, а в воду ставят цветы.

– Разве у нас в кабине она есть? – удивилась я.

– Говорю же – давай забудем!

– Погоди. Успеем забыть. Сначала скажи мне вот что. Чем это я тебя так возбудила? Разве я по стандартам твоего Квебека – королева красоты?

– Понимаешь, Жюли… - замялся Леон. – У космичек очень уж развитые мускулы…

– При четырёх же без нормальных мышц не выжить. Хотя чего это я перед тобой оправдываюсь? Повторяю вопрос – чем я тебя настолько возбудила?

Он покраснел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно. Долго что-то бормотал себе под нос, но я так ничего и не поняла.

– Не могу я о таком говорить! – с отчаянием выкрикнул он. – Джоконда, скажи ей ты!

– Патруль собрал информацию о пропавших кораблях, - заговорила наш искин. – Удалось найти людей, которые что-то запомнили о девяти экипажах. Конечно же, тех, которые пропали недавно. И все в один голос утверждают, что капитаны-планетники и девушки-бортмеханики состояли между собой в интимных отношениях.

– Дурацкое расследование, - фыркнула я. – Не нужно никого спрашивать. И так понятно, что они все совокуплялись друг с другом. Кроме, может, одной какой-то ненормальной пары. В Патруле кто-то подумал, что они в рейсах неделями наслаждались сами с собой?

– Но там была двенадцатилетняя, - вставил Леон.

– В космосе девушки взрослеют быстро. Здесь происходит возврат к природе. К естественному состоянию.

– К какому ещё естественному? Они же дети!

– Читала я книги древней Земли. Я много читаю, в рейсах делать особо нечего. Читала и книгу под названием «Ромео и Джульетта». В предисловии написано, что это классика. Ты её читал?

– Нет.

– Я поняла, о чём вы говорите, Юлия, - заявила Джоконда. – Мать сообщает Джульетте, что родила её, будучи моложе, чем она теперь. А Джульетте тогда было тринадцать. То есть, мать зачала её в двенадцать, если не в одиннадцать.

– Небось эта история из Средневековья, - предположил Леон, который уже немного пришёл в себя. – Средневековье – не естественное состояние человечества.

– Тебе виднее, - не стала спорить я. – И тем не менее, многие девушки-космички в двенадцать лет уже взрослые. Я так поняла, мы с тобой тоже должны?