– Скажите пожалуйста, - Ева явно хотела разрядить обстановку и поэтому спросила первое, что пришло в голову.
– На сколько это опасно - сканирование?

– Надеюсь, вам известен порядок обследования беременных женщин. Мы имеем возможность видеть плод, в состоянии определить пол зародыша, проследить за работой сердца, выявить возможные патологии. С мозгом, примерно, то же самое.

– Как вы думаете, доктор, что мы там обнаружим?

– Ничего особенного. Мозг не книга. Нам удастся выявить, если таковые имеют место, нейроблокировки, физиологические изменения, омертвения, закупорки, ну а дальнейшее решат наши знания и интуиция.

– Получается, обследование только подтвердит, но не даст прямого ответа на наши предположения и не более того?
– спросил старший тип. В нём ещё клокотала обида за ведомство.

– Минутку терпения и мы всё увидим.

– А какое оборудование вы используете?
– поинтересовалась Ева.

– Функциональный магнитно-резонансный томограф, со встроенным асинхронным преобразователем Ван Бейкена.

– Спасибо, - поблагодарила Ева.

– Пожалуйста, - ответила доктор Сессон.

Засветился экран. На нём появилось изображение человеческого мозга. Разные области светились разными цветами. По бокам изображения бежали колонки цифр и слов.

– Прошу внимания, - возвысила голос доктор.
– Посмотрите на вот эту часть ярко - зелёного цвета.

Белая стрелочка курсора уткнулась в требуемое место. Тут же на экране возник вертикальный разрез мозга. На зелёном фоне выделенного участка четко обозначилась алая клякса.

– Мы видим, - пояснила Фани Сессон, - так называемый гиппокамп. В нём хранятся воспоминания. Цветная нашлёпка - блокировка. Попробуем выяснить, каким образом она установлена.

Раздался лёгкий шелест клавиатуры. Под изображением появилась бе-гущая строка.

– Предположительно - эмоциональная блокада, - сообщила доктор.

– Блокада эмоций?
– спросила Ева.
– Уж, не по тому ли Лабер всегда спокоен, словно корова?

– По всей видимости, вы не внимательно меня слушали. Не блокада эмоций, а эмоциональная блокада определённой зоны памяти, - уточнила Фани Сессон.
– Эмоциями у нас ведает миндалина, а мы, позволю ещё раз повториться, рассматриваем гиппокамп! Так вот, существует много способов кодирования и блокировки. Они существуют для передачи или сохранения в неприкосновенности определённого рода информации, доступ к которой может быть открыт исключительно посредством тайного шифра, пароля, гипнотического внушения. Здесь мы видим нечто принципиально новое. В мозгу выстроен многоступенчатый барьер. Он служит надёжной защитой для спрятанных за ним данных. Чтобы их высвободить, объекту потребуется испытать сильный эмоциональный стресс, вызванный неизвестными нам обстоятельствами. Они и только они в состоянии снять барьер.

– А почему вы считаете, будто ступеней много?
– спросил белый рыцарь.

– Площадь блокады достаточно обширна, поэтому разовое высвобождение огромного количества информации неминуемо приведёт к сумасшествию, половинный объём - к шизофрении. Гиппокамп поставляет воспоминания для осмысления в лобную часть, отвечающую за логическое мышление. Лавина сведений нарушит их связь, и мозг начнёт воспринимать действительность неправильно, искажённо, уродливо.

– А если Вилли не испытает необходимого воздействия?
– поинтересовалась Ева.

– Значит, информация умрёт вместе с ним.

– Русские могут владеть технологиями подобного рода?
– вклинился в разговор старший тип, он ни на секунду не терял бдительности.

– Я слышала о теоретических разработках. Они производились в Израиле, но даже не надеялась увидеть что-либо подобное.

– Сколько потребуется времени, чтобы овладеть вот такими методами обработки мозга?
– спросила Ева.

– Думаю лет двадцать, не менее. Только к чему?

– Простите, может вы что-то путаете?
– недобро сощурился старший тип.- Согласно моим сведениям во многих странах готовили специально кодируемых убийц, которые жили, ничего не подозревали, но, попадая в определённые обстоятельства, просыпались и выполняли приказ - ликвидировали намеченную жертву. И именно такого индивидуума мы имеем честь видеть перед собой. Раньше я сомневался, а теперь нет!

– Вы ошибаетесь и вот почему - площадь под блокадой слишком велика. Там скрывается нечто более серьёзное, чем команда на убийство. Для меня вывод однозначен - Лабера специально изолировали от той части воспоминаний, которые способны нанести непоправимый вред владельцу, или данные могут пригодиться, а могут и нет. Я готова поклясться - всё, что лежит в голове у Вилли, адресовано только ему, поэтому более не собираюсь комментировать происходящее.

– Всё равно, потенциально, Лабер представляет угрозу окружающим?
– старший тип стоял в стойке собаки учуявшей дичь.

– По всей видимости - нет! Тот, кто ставил блокировку этого и добивался, чтобы сведения, сокрытые в мозгу, не были доступны ему в повседневной жизни...

– Но всё же, теоретически, он может представлять угрозу стране?
– старший тип почуял родное.

– Мы все в определённые моменты своей жизни становимся опасными для окружающих, - возразила доктор Сессон.
– Хотя, после здравого размышления...

– Вот именно!
– воспламенился старший тип.
– Всех нас обязано насто-рожить происшедшее. Нельзя закрывать глаза на очевидное - уже завтра произойдёт то, что позволит Лаберу овладеть неведомыми способностями. К чему он будет готов в новом качестве? Какой силой овладеет? Это должно тревожить нас всех - истинных патриотов своей великой Родины.