– Да? А если нападут? Вряд ли ты всех недоброжелателей удавил.

– Завел телохранителей. И буду больше общаться с незнакомцами через секретарей.

Карлик похлопал себя по звякнувшей груди и задумчиво спросил сидящего рядом друга:

– Может и мне охрану завести? А то ведь тоже упарился.

– Ничего, хуже не будет...

Устроившись за столом, Понзио фыркнул и постучал пальцем по бумагам:

– Ладно, давайте к делам, пока еще ночь не настала... И первый вопрос, который меня мучал все это время. Вы же могли меня сдать? Вам обещали что угодно: любые льготы, любую помощь и любые деньги за мою голову. А вместо этого вы отдали мне заговор и помогли его раздавить. Хотя, стоит признаться, любите меня вряд ли больше, чем покойные торгаши с северов. Почему?

Король Фарланда удивленно посмотрел на компаньона и произнес с нажимом:

– Потому что мы друзей не предаем. Даже если иногда хочется проломить им голову. Даже если они пытаются использовать тебя в своих играх. Потому что так - правильно. Так было и так будет. Я ответил на твой вопрос?

Понзио долго молчал, разглядывая собеседников, потом поднял правую руку и продекламировал:

– Так было и так будет. Удивительный ответ. Но, как ни странно, я тебе верю. Человек, который поднялся из грязи на самый верх, умеет держать данное слово. Именно поэтому корону носишь ты, а не кто-то другой... Если я буду вам сватать кого-нибудь, гоните меня прочь. А то ведь не удержусь. Начну делать вашей супруге дорогие подарки и вы поймаете меня на попытках подглядывать в спальню. Боюсь, меня уже не переделать...

– Согласны. И в качестве примирения лишаем тебя всех льгот на торговлю в Фарланде в этом году.

Толстяк вскочил и заорал, покраснев от бешенства:

– Все Боги Проливов! Я же признал, что был не прав и благодарен за оказанную помощь! Да я!..

– Все, все! Успокойся!..
– выставил перед собой ладони король.
– Похоже, рано мне еще кольчугу снимать. И над шутками придется еще поработать... Нервные вы какие-то. Один боится, что перекупить охрану вовремя не успеет. Другой считает, что я подписанные соглашения нарушу... Пошутил я. По-шу-тил...

Они не понимали, когда умудренные жизнью капитаны драккаров говорили им: “Так не летают!”. Они не понимали, когда им рассказывали об опасности перевернуться под порывом ветра или не успеть затормозить над самой землей после стремительной атаки из поднебесья. Они лишь смеялись, когда кто-то кричал о потерявших разум юнцах, нарушающих все мыслимые законы. Они знали, что их адмирал летает именно так и учит своих птенцов летать именно так. А еще жестко спрашивает за неоправданный риск, за не умение просчитать каждое движение, каждый щелчок артефакторного ящика, каждый не учтенный клочок тумана или облака рядом со стремительным кораблем. Но если ты живешь небом, ощущаешь его как самого себя - значит, у тебя все получится.

Благодаря помощи болотников и обученных у них подмастерьев удалось собрать тридцать новых драккаров. Облегченный каркас, дополнительная обшивка бортов, защищающая от слабосильных “громыхателей” Королевства. По четыре своих твари, украшенных литыми бронзовыми завитками и способных всадить заряд картечи в упор. А еще укрытый мешковиной куб с вытянутым носом и набором рычагов, который окатит языками пламени любого, кто не успеет удрать с дороги стремительного обновленного корабля “сыроедов”. И три таких отряда по десять злых до чужой крови капитанов заканчивали учебу под присмотром Ягера Фьйоды, вернувшегося от соседей. После доклада Ледяной Ведьме он полностью ушел в подготовку новых экипажей и гонял их без скидок на молодой возраст и недостаток опыта. Потому что новоиспеченный адмирал просыпался в холодном поту каждую ночь и слышал чужой равнодушный голос:

– Сто тысяч. Они сожрут сначала абордажников, потом примутся за вас. Сто. Тысяч.

Оружейник Нутт придумал новую забавную безделушку, которую неожиданно распробовали и огневики рядом с “громыхателями”, и повелители новых дымящих чудовищ. На большую бочку крепили собранный в округе мусор, затем ставили внутрь старый артефакторный ящик с отслуживших свое лодок и запускали в небо. Вместо целого кораблика, который зачастую разбирали и использовали как источник древесины и полезных мелочей, в небе болталась мишень, которая легко слушалась малейшего порыва ветра и то поднималась повыше, то начинала скользить к земле. Попасть в такую цель было совсем не просто. И пока еще не все из вновь сколоченных экипажей умудрялись с первого раза ссадить вниз украшенный палками и пучками пожухлой травы бочонок. Но мазали все реже, а скорость атаки увеличивали с каждым днем. И Ягер считал, что через две недели он готов будет со своими воспитанниками задать трепку любому противнику. И, судя по редким слухам, которые до него доходили, обещанную битву он скоро получит.

Распустив треугольные паруса из-за маленького облака вывалился очередной драккар, стремительно увеличиваясь в размерах. Проскользнув мимо двух мишеней, одну разнес в щепки единственным выстрелом из “громыхателя”, во вторую плюнул огненной струей и ушел вбок, оставив после себя ослепительный клуб огня. Выровнявшись над бурой землей корабль пролетел мимо небольшой рощицы и спрятался за высокими деревьями. Все, как требовал главнокомандующий: стремительная и точная атака, отрыв от возможного преследования и уход в сторону, чтобы освободить место следующему капитану. После небольшого перерыва должны были продолжить отработку нападения уже группой из трех и пяти драккаров. Молодые волки Ягера точили зубы.

– Я тут подумал, - подал голос Хельвор, подняв стоящие на ладони песочные часы.
– От арбалетных болтов и стрел мы прикрыты. А чтобы подготовить к залпу тяжелые баллисты и камнеметы нужно время. Если мы хотим в первом же ударе устроить панику и смешать чужие ряды, то лучше всего будет заходить со стороны солнца.

– И что нам это даст?
– заинтересовался Ягер, выискивая в синем небе очередного летуна.

– Несколько лишних минут. А потом твои головорезы свалятся на чужие головы, будто лавина. Картечью по чужим матросам, огнем по парусине. Пройдут раз и запросто заставят кувыркаться три десятка чужих галеонов. Одним ударом. Им ничем серьезным ответить просто не успеют.