Шрифт:
— Это называется подлостью, — мрачно сказала Таня, вспомнив муки, которые она пережила.
— Японца потом очень мучила совесть. Он уговаривал себя тем, что тебе угрожает опасность, как Краснопёрову, — тяжело вздохнул Майорчик. — Но потом понял, что был не прав. Письмо было идеей Белого. Он сказал, что по виду ты очень нежная, и письмо должно подействовать. Та он, как я понимаю, ошибся, — ухмыльнулся Зайдер. — А когда ты поняла, что это неправда?
— Когда встретила Зелену Шор и ее мужа Володю, — усмехнулась Таня, — Володю Зингера.
— Но Японец так и не добыл клад. Он думал достать его после того, как вернется с фронта. Не успел...
— Что произошло с Белым?
— Исчез. Исчез перед тем, как... — голос Майорчика сорвался, и он замолчал.
— Японец знал, что Котовский убил цыганский табор? — В лоб спросила Таня.
— Знал, — кивнул Майорчик, — это было еще одним доказательством того, что клад — правда. Похоже, до Котовского тоже дошли слухи о кладе в крепости, от цыган, вот он и уничтожил табор, чтобы больше не болтали.
— К Котовскому тоже приходили цыгане с просьбой добыть клад? — удивилась Таня.
— Нет, — покачал головой Майорчик, — Котовский с девкой из цыганского табора любовь крутил, по ночам она к нему бегала. Вот и проболталась. Девка, кажется, сестрой была того парня, что к Японцу приходил. Она же сказала, что брат ее обратился к Японцу.
— И Котовский застрелил и свою любовницу? — поразилась Таня.
— Всех, — мрачно ответил Зайдер, — всех без исключения. И постельную свою подругу — тоже. Всех его люди из ружей перестреляли.
Таня содрогнулась, представив мрачные глубины страшной личности этого человека. Недаром он не нравился ей никогда.
— А у кого карта? — спросила она. — И нож, который цыгане Японцу показывали как настоящий ритуальный нож египетских жрецов?
— Откуда ты знаешь за нож? — поразился Майорчик. — Ну, да, ты всегда была ушлая. Мы нож на фронт специально сюда взяли, чтобы потом сразу отправиться в Аккерман. Японец даже добыл рекомендательное письмо.
— Какое рекомендательное письмо? — не поняла Таня.
— К профессору Никореску из Румынского университета, который сейчас ведет археологические раскопки в крепости, — сказал Майорчик. — По этому письму, подписанному профессором Московского университета, он должен был допустить Японца к раскопкам как ученого. Его и меня. А дальше, мы думали, карта — и все будет просто.
— Так карта у вас? — не выдержала Таня.
— Нет, — сокрушенно покачал головой Майорчик, — ее забрал Белый, когда бежал. Карту, нож и письмо.
— Куда он бежал? Ты пытался его найти?
— Кинул клич по своим людям. Пытался. Но никто за него не знает. А копию карты Японец сделать не успел. Некогда было на фронте.
— Ты стоял под редакцией, следил за Краснопёровым... Зачем? — перевела разговор Таня.
— Он попросил. Прислал весточку Японцу — мол, ему угрожают какие-то люди, и это все из-за крепости. Просил обеспечить защиту в ту ночь. Японец и послал меня, а я захватил парочку своих людей.
— И кто входил в ту ночь в редакцию?
— Кроме твоего Володи, я никого не видел, — сокрушенно развел руками Майорчик, — и никто не выходил.
— Но у Краснопёрова был кто-то?
— Был! — кивнул Зайдер. — Он назначил твоему Володе прийти позже, я же видел, что он в пивной ждал. Я попытался предупредить твоего, чтобы он был осторожен, но он меня не понял.
— Значит, профессора из анатомического театра убили потому, что Володя просто пришел к нему... — вслух задумалась Таня. — И Володя успел рассказать ему, что знал.
— Выходит, что-то знал, — пожал плечами Майорчик.
— И после того, как бежал Белый, погиб Японец? — уточнила Таня.
— Мы все погибли, — с горечью ответил Зайдер.
— Ты можешь мне рассказать об этом? — взглянула она на него твердо.
И, взяв себя в руки, Майорчик заговорил о страшной гибели Мишки.
По его словам, полк должны были расформировать после захвата петлюровцами Голубовки, но почему-то этого не сделали. Через несколько дней отряд Япончика получил новый приказ.
Их ждал бой с отрядом Нестора Махно, занявшим круговую оборону на рубеже с петлюровцами. Мишка Япончик сразу почувствовал, что для его полка этот бой станет последним.