– А вот я бы немного потратил, - возразил я.
– Я тут кино по телевизору видел так вот суть фильма в том, что у меня, возможно, вообще времени не будет. Хотя погоди, я же с большим успехом смогу препираться с желудком какого-нибудь чудовища, который с довольной рожей будет переваривать мои кости. Игра похожая на шахматы, а я-то дурень повелся.

– На это и был расчет, а теперь собери шары в кулак и докажи что тебя не зря взяли в отдел, - осадила она меня.

– Значит, вариант оскорбленного не прокатил.

– Вообще никак.

– Ладно, видимо придется вырывать языки и крушить черепа. Надеюсь тебе сидя за компьютером комфортно.

– Сейчас покажу, - ответила она, и на внутренней стороне линз появилось изображение.

Я увидел прозрачные капсулы, заполненные каким гелем в которых лежали две обнаженные женщины. Головы их были скрыты закрытыми шлемами, от которых к потолку тянулись около десятка кабелей.

– Вижу вам там комфортно, - произнес я, пересохшим горлом разглядывая обнаженных женщин и стараюсь отгонять от сознания похабные мысли.

– Ты на кого пялишься подлец?
– услышал я сердитый голос Кейт.
– Грудастая в левой капсуле наш противник, а мое тело мне казалось ты запомнил.

– Само собой запомнил, а на нее я даже не смотрел, - быстро выпалил я.
– И рыжие мне вообще не нравятся, - ловко я вывернулся из щекотливой ситуации.

– Ты серьезно думаешь, что я в это поверю?

– А какой смысл мне врать?
– ответил я вопросом на вопрос.

– Даже и не знаю с чего бы начать, - сказала Кейт, и я нутром почувствовал, что где-то она меня поймала, но пока не мог понять, где же я прокололся.
– Может быть, начнем с того, что наши головы вместе с волосами полностью скрыты шлемами, - продолжила она.
– А может это грудастая девица в отличие от меня кое-где не побрила и кое-какой подлец ломал глаза о рыжие заросли?

– Я...э-э-э...

– На шлем смотри, - прервала она классическое мужское оправдание.

Я мгновенно перевел взгляд на шлем Кейт, но глаза никак не хотели там оставаться и постоянно сползали на ее грудь ну и на все остальное.

– Сухов я тут не ванну принимаю, и если ты не догадался, то мы с тобой связаны, и я вижу то же самое что и ты. И да я действительно хороша, но мне начинает надоедать разглядывать себя твоими глазами. Так что давай сосредоточимся на игре.

Я опять посмотрел на ее шлем и в этот момент наушники просто взорвал крик боли. Рыжая девица выгнулась дугой и, не переставая кричать, забилась в конвульсиях. Это продолжалось считанные мгновения, а потом крик прекратился, и ее безвольное тело опустилось в гель. Спустя десять пятнадцать секунд тишины она пришла в себя, и я понял, что большегрудая девица опять контролирует свое тело.

– Что это было?
– спросил я, переварив произошедшее.

– Я же тебе говорила, что мы связаны гораздо больше, чем ты думаешь. Рыжая ходила первой, ее исполнитель получил повреждение, оно было не таким сильным, как могло показаться, но подключенная к нам нейронная сеть усилила болевой эффект. Каждый полученный тобой удар я ощущаю в десять раз сильнее, таким образом, игрок не может отправлять исполнителя, куда ему вздумается, не думая о последствиях. В этом и заключается суть игры. Исполнитель может погибнуть на поле, но и мозг игрока тоже бывает, не выдерживает и лишает тело жизни. Так что мы оба ступаем по минному полю. Все теперь настал наш ход, я тебя отключаю. Я буду продолжать видеть все, что видишь ты, а ты будешь меня только слышать.

– Договорились, веди меня, покажем им, на что способны агенты четвертой биосекции.

Глава 15.

Глава-15.

Я находился на белом поле, а значит, меня окружало три черных и на какое из них мне откроет двери Кейт, я понятия не имел. Она выбрала то, что прямо передо мной. Стена опустилась, и я очень осторожно переступил границу между белым и черным квадратом. Оказавшись на черном поле, цвет которого определялся антрацитовым песком, я остановился. Хотя он и был хорошо утоптан, но все равно нужно было делать поправку на то, что быстро остановиться на нем будет невозможно.

– Главное не спеши, - услышал я в наушнике голос Кейт.
– Мне кажется, что это поле наименее опасно, но я в этом не уверена, так что спешить не нужно. Зверь может появиться в любом месте и обычно это происходит, когда исполнитель уверен в том, что он прошел поле.

– Я знаю, я видел последний поединок и не собираюсь, разбрызгивая сопли и слюни бежать к противоположной стене, - нервно ответил я, внимательно осматривая территорию.

Медленно продвигаясь по центру поля, я каждой клеткой своего организма ощущал напряженность этого места. В любой момент на меня могли напасть и это самое неприятное, что может произойти. Когда ты чувствуешь себя охотником это одно дело, а вот когда превращаешься в жертву это совершенно другое.

Многие охотники не могут перестроить свое восприятие, поэтому и погибают. Надо уметь переходить из одного состояния в другое, когда ты начинаешь понимать, что уже не охотник, а тот на кого охотятся нужно брать в тиски инстинкт самосохранения чтобы в удачный момент опять стать преследователем.

Дойдя до середины поля, я обернулся на цепочку следов оставленную мной. И я уже собирался продолжить путь к противоположной стене, как мое внимание привлекла еще одна ниточка отпечатков.

В последнее время меня часто били и головой и по голове, но память меня пока не подводила, и когда я вошел на поле, ничьих следов здесь не было. Следы принадлежали не человеку, это существо двигалась так бесшумно, что я реально начал опасается за свою жизнь.