К нашему счастью в Сибае был прекрасный санаторий с грязелечебницей.Но помощи от местной медицыны было,как от "козла молока".Обратившись за специальным медицинским раз"яснением в Минздрав России, я получила письменный, толковый ответ,прямо на моём же письме.Я перестала метаться от одного специалиста к другому, как слепой котенок..Теперь,на основании рекомендаций я имела право отказаться, хотябы от прививок и т.д...Раз"яснение из Минздрава страны и рекомендации,на что обратить особое внимание -"развязали мне руки".Я,теперь имела право просить лечение для дочери в больницах Башкортостана,обратиться по месту работы в профсоюз,чтобы приобрести путевку в специализированный санаторий.Стоимость путёвки оплатила сто процентов.После лечения в Одесском санатории - девочка почувствовала себя намного лучше и следующую зиму посещала школу.

Я ещё не старая,а почему так тяжело потрясает усталую душу! А сны какие снятся...?И молитва Святая со слезами на глазах не помогала.Христова любовь всем женщинам в нашем роду,в самые жестокие времена войны,голода,а мне в перестройку,- была отказана. А душа,разрываясь,отказалась обращаться к Великой вселенной.Я все чаще стала налегать на аналгетики или чего похлеще, транквиливизаторы; нравилось забываться,хоть на несколько часов.Но головные боли не утихали,добавились провалы в памяти.Врачи показывали на глубокий Сибайский карьер ,где добывали цветнину - он создавал радиационный фон.Ко всему прочему,я родилась под Семипалатинском , вокруг которого радиация распростронена на несколько сот километров.Все казахстанские и алтайские степи были подвержены радиацией.Медицина трактовала свою версию: - организм с такой группой крови,как у меня, легко забирал радиацию.

Однажды дело обернулось совсем плохо:-спасать свою жизнь мне пришлось в Магнитогорске,Челябинской обл.,где высококвалифицированные врачи в центральной больнице,обследовав поставили меня на ноги- "за что я им очень благодарна по сей день". Дочь оставалась в доме за хозяйку. Через некоторое время к ней приехала ее двоюродная сестра.Все время,пока я находилась больнице-девочки вели себя прекрасно и хорошо помогали мужу. По состоянию здоровья мне предложили уйти на инвалидность."Но,еще чего не хватало! Чтобы в таком возврасте быть бесполезной для семьи...!Да,-никогда!Я вышла на работу."

В апреле 1986 года,в самую ветренную и холодную пору и в самую распутицу я находилась дома.Это случилось в обеденный перерыв,в соседней комнате нашей квартиры,вдруг что-то с треском лязгнуло об пол.От неожиданности и от предчувствия чего-то ужасного,я нехотя присела.А через несколько минут,стук в дверь - открываю,почтальон подает телеграмму,а в ней сообщение, - умерла мама.На похороны не поехала (две тысячи километров), из-за разболевшейся не на шутку дочери .Кругом ни родных,ни друзей,как в пустыне Каракум:кричи-не кричи,плачь- не плачь, а хоть-смейся,или об стенку бейся.

Пять дней ждали меня родственники- не дождались.Похоронили маму без меня.Родные мне люди, уставшие от моего вранья,что скоро приеду,перстали мне верить и общаться со мной.

Один,единственный на земле человек,все чувствоваший и всепонимающий -была мама.Она, моя мать в моем понимании, самый жизнелюбивый человек на всем Белом Свете.И глупой не была,а жила всю жизнь в ожидании, мечтах,в том простом наслаждении ,самом простом для человека,- пожить лишний день,год,час.Потопать по земле,любоваться вечно зелеными Алтайскими горами,которые в середине лета покрыты снегом,а в подошве гор растут хвойные леса,целебные травы,корни розовой радиолы.Эти корни неоднократно спасали меня от многих недугов,особенно от бессонницы.И все это рядом с домом,где жили мои родители,заставляло их умиляться,радоваться,подкрепляться огородом,до тех пор,пока государство не увеличило размер пенсии моему отцу, как инвалиду Великой Отечественной Войны.

Только бы не лежать в сырой,темной могиле, часто говорила моя неверующая мама.У неё,как ей казалось,все самое лучшее:дети,внуки,они здоровы и умны.Любить людей,так как это умела моя мама,я не встречала такого таланта;очарование человеком,сострадание, умение утешить,вселить в человека веру,открыть в человеке такое,что ни кому из нас не дано.Чувство ненависти ей было совершенно чуждо.Умерла внезапно,легко.Прилегла отдохнуть,а сердце вдруг остановилось.В последний миг её жизни, из шестерых детей, около нее никого не оказалось.

***

Март 1988 года встречали необыкновенной ясностью дней.Подтаевало. Солнце с высоты отражало свои лучи золотом; кучковались светло-лиловые облака,охраняя его покой,а к вечеру они протянулись по небу. Всюду стояла светлая тишина.

В один из таких дней, в помещение,где я работала, заглянула молоденькая девушка,которая высунувшись в дверь и позвала меня:"Надежда Николаевна,зайдите вон в тот кабинет,там кто-то приехал!" Мало ли зачем? "Идти,так идти!" - подумала я,- поднялась и пошла, особо не задумываясь,навстречу своей нервотрепки.

В открытую дверь кабинета пахнуло стойким запахом табака.Оказалось, за столом сидел майор, который предложил мне сесть на стул,стоящий против его стола.

Как оказалось в последствии - майор приехал из Уфы расследовать жалобу, написанную местными кляузницами на моего мужа и на меня - командующему Приволжским Военным Округом.

Весёлый майор,небольшого роста,в своем новеньком кителе, больше походил на опереточного героя,нежели на офицера Советской Армии.Этот сытый,с лицом татарина и жадным взглядом черных глазенок,спрятанных в красной коже,победоносно жестекулируя руками,даже, не представившись кто он и по какой такой причине понадобилась моя незаметная личность.Я не успела еще переварить, затуманенными дымом мозгами, чтобы это значило,как уже в миг, отчетливо - перед моим внутренним взором встало обвинение.Говорил,говорил майор с уверенностью,что он всегда говорит нечто неоспоримое,убийственное.Беседует со мной,точно капусту режет. Разгоревшийся между нами разговор напоминал игру в карты; у майора больше козырей,чем у меня.Я молчала и думала о своём,об одном и том-же,у меня обязанности перед мужем.Ему до пенсии оставалось служить всего ничего,несколько месяцев.Мало времени.Стремящиеся люди разбогатеть,чувствуют себя хозяевами своих идей.А вот я - не могу себя чувствовать так;для меня слова и мысли,как живые;знаю много враждебных мне идей с которыми мне необходимо бороться. Подавляю в себе все распирающие меня эмоции,- запустить бы старым стулом,на котором сижу, в этого дурака,а дурость его видна невооруженным глазом.Больше всего майор провоцировал на это струей дыма,выходящего из его вонючего рта,направленную на меня прямо в лицо.Слишком стремительно мечутся мысли в этой прокуренной комнате и порою кажется,что не тревога за жизнь людей волновала майора, а иное чувство,неясное мне.