–А почему ты помогаешь нам? – Вера протянула руки ближе к пламени костра, когда они расположились на ночлег.

Дневной зной сменился холодом. Резкий перепад негативно отражался на физическом состоянии кровопийц.

–Я помогаю не вам, – африканец закурил, – я помогаю им.

–Почему помогаешь им? – Саша пыталась согреться о не менее дрожащее от холода тело Александра.

–С ними живёт моя дочь…

–Как это?

–Она одна из них – девочка в тигровой накидке, что варила вам отвары. – Проводник подкинул веток в костёр. – Я не хотел бы, чтобы она пропала следующей!

Сидящие возле костра переглянулись. Африканец понял, что в предположении был близок к реальным планам «кровососущих» существ.

–Почему она не такая, как ты? – Владимир – единственный, кто смог разрядить обстановку.

–Это очень долгая история, и она неинтересна, как смысл чужой любви – посторонним людям. Это всегда лишь тема для насмешек и обсуждений.

–Её мать была “прозрачной”? – От Саши не укрылась выступившая на глазах проводника влага.

–Будем спать. – Чернокожий укрылся шерстяным пледом. – Завтра тяжелый день: длинный путь и не менее тяжелый разговор с воинами племени, контролирующего переход через ущелье.

–Как твоё имя? – Саша устраивалась в объятиях Александра, глядя на полусонные лица компаньонов.

–Я оставил свое имя в школе, где преподавал историю, там я слышал его в последний раз…

–

Любовь кормит голубей, стоя на балконе. Двухэтажный дом. Лучи солнца, проникая сквозь облака, греют по-осеннему слабо. Часы на ратушной площади бьют полдень. Приветственные взмахи прохожих, идущих по кривым улочкам старого города.

Птицы мира клюют булку из рук Любы, а белый красавец с черным хвостом, напоминающий веер, – даже из её губ. Девушка заканчивала каждую кормёжку этим трюком. Затем голубь взмывал ввысь, и вся стая, взлетая с балкона, следовала за ним. Птицы, уносясь и касаясь крыльями крутящейся в этот момент Любы, осыпали её пухом и перьями.

Сосед, начинающий фотограф, ежедневно делал снимки этого танца. И каждый раз, отсылая лучшие кадры в журналы, обещал Любе место на обложках передового глянца. Всё оставалось на стадии обещаний. Что вполне устраивало Любу.

Она не хотела славы. Люба её даже как-то боялась. Из-за семьи. Дурная слава «гуляла» вместе с ней – ее семьей.

Семья сидела за столом. Совместный обед. Обычное дело для ячейки общества. В любой прослойке социума. Принятие пищи годами объединяет и превращается в своеобразный семейный ритуал. На этой кухне всё было иначе.

Виной не только раздельность блюд из-за вегетарианства Любы. Плюс озлобленность родственников из-за особенности «белой вороны» в семье. Даже любящая мать проявляла вспышки агрессии на этой почве. Люба не такая, как все.

Девушка ела фасоль и салат из спаржи с помидорами. Остальные, стараясь быть близкими к этикету, резали сочные стейки. Звериный голод в глазах делал родные по крови человеческие существа абсолютно противоположными ей. Но Люба привыкла к этому и, не обращая внимания, листала страницы на экране планшета.

Звонок в дверь. Мать положила перед отцом конверт. Письмо. Такая редкость в современном мире. «Реликвия» остановила обед: всем знакома тисненая бумага светло-зеленых конвертов. Обычно это новости. Хорошие или плохие. Но многое говорящие и обычно радикально меняющие жизнь.

–Что там? – Глеб, старший сын, забыл про мясо, тряпкой висящее на вилке.

Глаза отца, периодически останавливаясь на строках, щурились, вызывая различные эмоции у членов семьи.

–Они нашли семью Яна…

–И…? – Мать накрыла ладонью открытый в «ахе» рот.

–Их больше нет! – Отец, всё ещё держа письмо, смотрел в пустоту пространства. – Источник сообщает, что в доме Яна нашли какие-то снимки с членами наших семей…

–Это всё из-за тебя! – Глеб бросил вилку с мясом в тарелку.

Его ненавистный взгляд был обращён к сестре. Выражение чувств любви отсутствовало и во взглядах отца с матерью.

–Это ошибка, Люба…– Отец, замолчав, рвал письмо.

–Ещё этот папарацци под окнами! – Гнев Глеба обреченно растворился во фразе.

Во взгляде матери укор. Слезы на глазах Любы.

–Им займемся позже! – Отец продолжил обед.

–Почему они преследуют нас? – Люба взвизгнула: Глеб вырвал планшет из рук сестры.

–Потому что мы другие, девочка, не такие, как все. – Звериный блеск в глазах отца сопутствовал пережевыванию пищи.

–

Ущелье встретило свежестью и шумом водопада. Даже в палящем зное от воды шла бодрящая прохлада, придающая сил группе уставших путников. Они подставили свои утомленные лица брызгам воды. Прозрачные капли стекали по коже с серым оттенком.