– Думаю, теперь победитель ясен!
– громко сказал Леон, обернувшись к зебрам.
– У кого-нибудь есть возражения?

– Только вопрос!
– вышла вперёд Загара.
– Что с нами будет?

– Думаю, это должны решить пони Эквестрии, - ответил Дего.

– Единственное, что я могу сказать — вам навряд ли грозит что-то пострашнее нескольких месяцев тюрьмы, - выговорил Леон, морщась от боли в раненной ноге.
– Скорее всего, вас обменяют на пленных пони.

Услышав такое заверение, полосатые молча стали бросать оружие, а вот эквестринские пони разразились громкими воплями и радостным стуком копыт. Леон повелительно взмахнул шпагой, подозвав к себе Грина, и всунул оружие в ножны.

– Позаботьтесь о том, чтобы разъединить членов зебринской команды, - сказал он.
– Часть спустите в свой трюм, а часть пусть остаются в лодках, мы их возьмём на буксир. И вот эту, - он указал на Загару.
– От других отделите. Будет лучше, если вы вообще дадите ей отдельную каюту.

– Конечно, это верное решение, - кивнул Грин. Затем он внимательно посмотрел на ногу Леона и помрачнел.
– Вас нужно перевязать, капитан Д’Амбруаз. Пройдите за мной.

– Не думаю, что в этом есть…

– Рэдхарт!

Леон не успел ничего сказать — из толпы пони вдруг выбежала молодая белоснежная кобылка с розовой гривой. Земнопони, но кьютимарка медицинская. Странно, а он-то думал, что в Эквестрии все врачи — единороги… Он подал ей ногу и Рэдхарт немедленно принялась осматривать рану.

– Ничего серьёзного, - заметила она.
– Но вам требуется помощь.

– Я предпочту принять её на своём корабле, - отрезал единорог.

*

Когда шлюпка причалила к борту «Скарборо», Леон молча посмотрел на Дего и тот отошёл от раненного капитана, позволяя ему подняться на борт самому. Это было важно с точки зрения уважения, но пока Леон карабкался на борт, пораненная нога несколько раз соскользнула и единорог едва не упал обратно в лодку. Тем не менее, на палубу Скарборо он ступил с вымученной, но всё же широкой улыбкой — взлохмаченный, взмыленный, окровавленный и уверенный в победе. Команда смотрела на него так, как и должна — с уважением и трепетом, но это длилось недолго, потому что тут из рядов матросов выскочила голубая земная пони, и кинулась к Леону.

– Сэр, вы ранены!
– воскликнула она.

Леон скользнул удивлённым взглядом по её гриве и хвосту, имевшим синий цвет, по великоватому жилету и штанах, и улыбка сползла с его морды, уступив место удивлению. Оно тоже продержалось недолго, сменяясь злобой.

– Вы?!
– спросил он высоким тоном.
– Как вы оказались на моём корабле?

Пони остановилась, с ужасом смотря на пропитавшуюся кровью повязку на ноге жеребца.

– Вы спасли меня, сэр, и я никогда этого не забуду. Эти грифоны… Они могли сделать со мной что угодно, а только вы заступились за меня!

– Леон, кто это?
– удивился Дего, становясь рядом с капитаном.

– Всего лишь какая-то сумасшедшая!
– взревел Леон гораздо громче и жёстче, чем требовала ситуация.
– Ты что, не понимаешь, куда ты попала?! Дура! Фангорн, убери её с моих глаз! Хоть в свою каюту! И если увижу её на палубе — пристрелю обоих!

Пёс подскочил к пони настолько быстро, что та даже не успела заплакать, хотя её глаза и заблестели. А Леон развернулся тем временем к Тайнхуфу.

– Мы договорились с капитаном Грином, что всех зебр, кого они не посадят в трюм, оставят в шлюпках, и мы возьмём на буксир. Нам повезло — Грин ведёт свой галеон к Порт-о-Соул, и наш путь лежит туда же, так что пока мы будем их сопровождать. Ричард, рассчитайте наш курс и скорость. А я пока переоденусь и… Почищу шпагу.

Его офицеры послушно кивнули и экипаж понял, что ничего неординарного не произошло. Пони тут же кинулись заниматься различными делами, а сам Леон пошёл на корму, в свою каюту. Дего отправился за ним, но Леон одним взглядом заставил его отойти.

Оказавшись на корме, Леон не стал проходить в свою каюту, а спустился по трапу вниз и остановился возле дверей в каюту Фангорна. Приложив ухо к ней, Леон услышал тихий голос своего канонира и приглушённые рыдания. Вздохнув, Леон поправил шляпу и осторожно приоткрыл дверь. Увидев его, пёс встал с постели, на которой лежала синяя земнопони, уткнувшая мордочку в подушку.

– Ты её сильно зацепил, - прошептал пёс, проходя мимо капитана.

– Нужно было, - вздохнул Леон.
– Давай, оставь нас наедине.

Когда пёс вышел из каюты, Леон подошёл к его кровати и присел рядом с кобылку. Подняв копыто, жеребец погладил её ногу и это прикосновение заставило пони прекратить всхлипывать и посмотреть на него.

– Я прошу у вас прощения за те слова, что вы услышали от меня на верхней палубе, - негромко сказал Леон.

– Вы ранены, а на больных не обижаются.

– Я не просто ранен, я ещё и сильно разозлён. Вы пробрались на мой корабль, скрывались от меня, а теперь ещё и решили выставить на посмешище для всей команды!

Выражение на мордочке пони нельзя было передать, это была какая-то дикая смесь чувств, среди которых особо выделялось негодование.

– Ах, значит так…

– Именно, - оборвал её Леон.
– Вы представляете, какие слухи ходят сейчас по кораблю? Капитан берёт с собой в плавание наложниц! У капитана есть собственная кобыла! Спасённая пони отдаётся спасителю в его каюте.