— Мужик, ты, бл*дь, всё только сильнее с ней усложняешь, — сказал Джимми, нарушая тишину. — Так или иначе, отныне эта девушка будет в твоей жизни. То, как ты себя ведёшь, не приведёт ни к чему хорошему.

— Да что ты знаешь об этом? — зарычал Бен.

— Что я знаю о том, как облажаться с девушками? Ты серьёзно?

Ничего в ответ.

— Сколько раз ты разговаривал с Лиззи в прошлом месяце?

— Мы разговариваем.

— Только не лицом к лицу, иначе я бы узнал об этом от Мала. Ещё один бардак, с которым ты не смог разобраться.

— Я работаю над этим, — сказал Бен, его голос был полон гнева. — Я с ним всё улажу.

— Поверю только, когда сам увижу.

— Не читай мне нотации о том, как портить отношения с группой. Где ты, чёрт возьми, был на прошлой репетиции перед Сиэтлом?

Джимми усмехнулся.

— Отвозил Лену на приём к акушеру-гинекологу. Ты хоть, чёрт возьми, знаешь, кто это?

— Конечно, черт подери, я знаю.

— Разве? Ты отвозишь Лиз на приёмы? Присматриваешь за ней? Конечно, нет. Потому что, если бы ты это делал, все остальные члены этой группы уважали бы тебя намного больше, чем сейчас.

— Мы отправились в турне, — сказал Бен.

— Некоторые вещи намного важнее, мужик. Забота о женщине, которая носит твоего ребёнка, например.

— Джим…

— Сколько раз ты звонил этой девушке с тех пор, как мы были в турне?

— Какого хрена? Ты теперь консультант по отношениям?

Джимми рассмеялся.

— Моя женщина не швыряет мне в лицо напитки, так что, если тебя это волнует, я мог бы им быть.

— Она не моя женщина.

— Она та девушка, которой ты сделал ребёнка, кретин. И если она переживает хотя бы половину того дерьма, с которым сталкивается Лена, то ты — самый низкий подонок, с которым я когда-либо сталкивался, потому что заставляешь её справляться с этим в одиночку.

Думаю, у Бена не нашлось ответа.

Должна признать, я переживала за него. Он любил этих парней, как братьев, и я нормально справлялась со всем сама, более или менее. И да, я чувствовала себя немного виноватой за то, что подслушивала этот разговор. Хотя, учитывая то, что я была предметом обсуждения…

— Ребёнок постоянно влияет на перепады её настроения. В одну минуту она в глубоком отчаянии, переживает о том, как мы справимся с этим, уверенная, что всё полетит к чертям, и я брошу её. Как бы не так! Затем, всё хорошо, и она снова взволнована тем, что станет мамой.

Пауза.

— Ей тяжело, мужик, всё меняется. И я знаю, как чертовски страшно сталкиваться с этим.

— Джим…

— Нет. Просто заткнись и послушай. Я почти закончил. — Джимми тяжело выдохнул. — Никто из нас не планировал этого. Но ты должен прекратить быть придурком года и привести себя в порядок, пока ещё не слишком поздно.

— Ладно. Я поговорю с ней.

— Подумай, Бен. Просто подумай. Как, чёрт возьми, ты собираешься объяснить это своему ребёнку через пять или десять лет? Что его мамочка не разговаривает с тобой, потому что ты провёл всю её беременность, прячась за бутылкой и трахаясь с фанатками?

Мой желудок резко сократился. Вот такие дела. Конечно же, я знала, что он был с другими женщинами. Тем не менее, это всё равно ранило.

— Всё не так, — закричал Бен.

— Всё именно так. Дай мне передохнуть, чувак. Только то, что я не приходил на твои ночные вечеринки, не значит, что я не знаю, что здесь происходит. Чёрт возьми, все это видят.

Бен опять молчал.

— Не знаю, хочешь ты её или нет. Но я говорю тебе сейчас, ты потеряешь её, ты потеряешь своего ребёнка и оставшуюся часть самоуважения в придачу. Твои родители были никудышными, как и мои, так что ты знаешь, каково это. Разберись со своим дерьмом.

Дверь спальни открылась, шум вечеринки стал звонче.

— Если Лиззи захочет провести время с Леной, просто приведи её. Ей будут рады в любое время.

Бен не ответил.

Шум вечеринки снова утих, когда закрылась дверь спальни. Затем послышался громкий звук ударов. Раз, два, три раза. Я с удивлением посмотрела на дверь ванной комнаты, с небольшой крупицей страха. Было чертовски громко.

Возможно, мне пора уходить.

— Лиз, можно мне войти?

— Не заперто, — сказал я стоящему за дверью.

Очень медленно, ручка повернулась. Затем Бен просунул голову, будто ожидал, что снаряды, жидкие или наоборот, полетят в его направлении.

— Ты в безопасности, — сказала я.

— Привет.

— Привет.

Он ничего не сказал, и просто повернулся к раковине, чтобы вымыть лицо и шею. Полагаю, я хорошо постаралась, обливая его, потому что он снял футболку и отбросил в сторону. Затем он стал отмывать руки.

Только затем он подошёл.

— Не возражаешь, если я присоединюсь?