Матушка всучила парню список поручений, посетовав на его худощавую фигуру и нерасчёсанные, торчавшие во все стороны тёмные волосы.

– С удовольствием передам от тебя привет госпоже Пряник, - получив поцелуй в обе щеки, сказал Уилтон. Слукавил, ведь он ненавидел передавать приветы. Не видел смысла в этом глупом занятии: если хочешь поздороваться, иди сам и дружелюбничай с человеком. Зачем эти передавалки, превращающие людей в посыльных?

Фогбурд был маленьким, и каждый жил в своём доме, расстояние между которыми позволяло ещё по паре воткнуть. Вот вам и любовь к соседям. Однако винить людей нельзя, ведь все обитатели этого скромного селения являлись страшными индивидуалистами. “Цени чужие секреты и право людей на личное пространство!” - таким мог бы стать тайный девиз города.

В Фогбурде об электричестве слышали, но приобщались с неохотой. Оттого уличные фонари здесь до сих пор были газовые. Они являли собой дань старым временам и были хотя и старинными палками с облезшей чёрной краской, но пробуждавшими ностальгию и по своему привлекательными. Приезжие в город попадали, только если терялись, так что необходимости красоваться вычурными улочками автоматически отпадала. Их облагораживали сами жители, а поскольку они больше тряслись из-за своих участков, скорость преображения падала почти до нуля.

Больницы и полицейского участка в Фогбурде отродясь не водилось, как не было необходимости в залах суда или крупных развлекательных заведениях. Если жители заболевали, к ним приезжал доктор из соседнего поселения, или отправлялись к нему. То же и с чрезвычайными происшествиями, только ими занимались частные конторы сыщиков, а не государственные ищейки, в обязанности которых не входило приглядывать за тихим городком.

Поначалу парня ждала госпожа Пряник, матушкина близкая знакомая. Это была рыжеволосая торговка антиквариатом, хотя скорее рухлядью, чьи выдрессированные манеры Уилтон никогда не понимал. И часто подшучивал над ними, из-за чего госпожа Пряник с трудом переносила его.

– Ты неправильно зашёл за калитку, - одёрнула она парня, наминая свои бугристые бока. Она была на две головы ниже Уилтона, однако своей грозной гримасой могла бы напугать даже дракона.
– Выйди и зайди ещё раз. Делай шаг с правой ноги, а не с левой. Вот так.

Пятый ребёнок Шенгиров слышал, что это какое-то психическое расстройство, хотя откуда ему знать? Госпожа Пряник не делала ничего, что вредило бы обществу, ведь повтор “правильных” действий не считался полноценным сумасшествием.

– Матушка пожелала… - парень уставился на каракули.

– Давай сюда, глупый, - женщина нетерпеливо выхватила бумажку и прочитала сама.
– О, те самые часы. Мы обсуждали с твоей мамой их изысканную гравировку.

– Да, точно.

Госпожа Пряник два раза переложила лист из одной руки в другую, прежде чем вернуть его. Уилтон невольно содрогнулся, и женщина почти с теплотой сказала ему:

– Замёрз что ли? На улице духота стоит.

Она подумала, что у парня отходняк. Наверняка много раз наблюдала схожее состояние у мужа, пока не сделалась вдовой.

Обсосав ноготь указательного пальца, женщина направилась в дом. Уилтон остался наедине с её скромным садом, в который его иногда приглашали подработать. Так то госпожа Пряник сама ухаживала за цветами, но иногда боль в пояснице не отпускала сутками.

Вернувшаяся госпожа Пряник протянула Уилтону часы. В них имелся один значительный изъян, который не понравился парню.

– Они же даже не ходят, - осмотрев позолоченный ободок и циферблат в центре, подметил парень. Какой прок от сломанных часов?

– Они служат в качестве украшения, как кольцо или подвеска. Разве тебе это понять?
– отмахнулась женщина.

– О, и вам привет от матушки, - вспомнил порядочный сын.

– О, и ей привет, конечно же.

Парень сунул часы в левый карман и порадовался, что одно поручение он выполнил.

– О, нет, ты ступил в зону отдыха Матильды!

Уилтон уже разворачивался, чтобы уйти, и этот вопль не внушил ему оптимизма. Он оглянулся и увидел, что каблуком ботинка случайно залез на выложенный из камней ободок вокруг керамического фламинго. Фигурка должна была украшать сад, хотя по словам женщины получалось, что фламинго тут просто нежился.

– Простите, - сказал Уилтон.

– Да что “простите”? Теперь лучше два раза повернись на этой ноге вокруг своей оси, не отходя далеко от фигурки, иначе… - впрочем, договаривать госпожа Пряник не стала. Наверное, не придумала карму за страшный проступок.

Парень пожал плечами и выполнил ритуальное кручение, попутно ненароком пнув фламинго мыском в клюв. Хозяйка ахнула и всплеснула руками, браня недотёпу.

– Но вы же сами сказали не отходить далеко. Я бы так или иначе задел его.