Она зажмурилась, дотянулась до шеи и осторожно поцеловала голубую бьющуюся жилку.

Нежное касание ее губ было искрой, которая взорвала Джека. Зверь вырвался на волю. Он сгреб ее в охапку, опрокинул навзничь и спикировал сверху, как коршун на добычу.

Он превосходил ее во всем. И сейчас Мэг чувствовала себя беззащитной серной в львиных когтях. Золотистый, играющий мускулами, весь — единый порыв. О, как он хорош! Хранил ли он невозмутимость, был сух или агрессивен — все возбуждало Мэг.

Сейчас это был поднаторевший в битвах воин-победитель. Он навалился сверху, придавил всем телом, буквально впечатал в шелковые подушки. Локти его — слева и справа — уверенно ограничили ее свободу и дали понять, что путь к отступлению отрезан. Но куда было отступать? Дыхание участилось и было жарким, как пустынный ветер. Сердца бешеной азбукой Морзе перестукивались через грудные клетки… Оставалась мелочь: поднять голову и увидеть в его глазах желание.

«Один оргазм». Джек все еще слышал ее чувственный шепот. Он не ослышался? Она действительно это сказала?

Ну что ж, она получила свое.

Они лежали рядом, расслабленные, совершенно без сил. Солнечный свет, струившийся сквозь высокие окна, заполнял комнату золотыми бликами, играл на нежной шелковистой коже Мэг. Нежные полутона и мягкие тени плавно подчеркивали совершенство ее округлых форм. Полураскрытые влажные губы ждали поцелуя, и напряженные розовые бутоны сосков жаждали продолжения ласк.

Джек глубоко вдохнул свежий аромат ее тела, смешанный с тонким запахом геля. Фантастическая ситуация. Он медленно провел ладонью по плечам Мэг. Неужели эта женщина, которая так долго владела его мыслями и мечтами, на самом деле лежит рядом?

В ее светло-зеленых мерцающих глазах играли озорные огоньки, в уголках губ таилась улыбка.

— Мы с тобой просто сходим с ума, Джек Тринити. Лежим в постели, совершенно голые… Неужели это мы?

— Да, это мы, — тихо отозвался он. — Абсолютно голые и сумасшедшие.

Мэг осторожно придвинулась и прекрасной амазонкой вспорхнула сверху. Ее груди тесно прижались к его груди, стройные ноги вытянулись вдоль его сильных бедер.

Мэгги наклонила голову. Вороново крыло волос накрыло его грудь и двинулось дальше, вниз, щекоча и гладя. Какой мучительный, какой изысканный способ ласки!

Зеркало, висевшее в изголовье кровати, отражало и множило эту возбуждающую, эту чувственную игру.

Руки Мэг тоже не остались без дела. Ее горячие ладони скользили по его плечам, груди, животу, наслаждаясь и медля. И вот…

— Что у нас здесь? — поинтересовалась она и провела теплыми, чуть подрагивающими ладонями по его восставшему естеству. Джек сжал зубы, чтобы не застонать от острого, мучительного наслаждения.

— Как его зовут?

— Никак, — еле проговорил Джек.

— Думаю, за свою несгибаемость и мощь он заслужил достойное имя. — Она не прерывала своего занятия. Вот садистка!

— Такой большой и стойкий парень… — Она уже перешла на шепот, который возбуждал еще больше.

Джек был не в силах поддерживать беседу. Да и кровь в висках стучала так сильно, что он не разбирал слов. Было достаточно самого звука ее голоса и интонации, чтобы он сошел с ума.

Быстрым кошачьим движением Мэгги оторвалась от него, изогнулась, показав ему всю себя, тряхнула роскошной гривой, и плечи ее накрылись блестящим черным плащом.

— Держу пари, Джек, — ты привык слышать, как ты прекрасен.

— Я прекрасен? — недоверчиво переспросил он.

— Хм. — Она с усмешкой опустила вниз многозначительный взгляд.

— А… нет. — Он немного смутился, но постарался, чтобы голос звучал уверенно. — Не припомню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь так говорил о нем раньше.

Мэгги подняла голову и взглянула на Джека.

— Ты не просто прекрасен — ты великолепен! Настолько великолепен, что я схожу с ума от желания дотронуться до тебя. Можно?

Джек хотел сказать, что она имеет право делать все, что захочет, но как только он снова обрел способность говорить, стало ясно, что вопрос был риторическим и ни в каком разрешении она не нуждалась.

Мэгги склонилась к его бедрам, ее пальцы порхали, едва касались, поглаживали, находя самое безошибочное движение и неумолимо приближаясь к его беззащитно ожидавшему апофеоза этой муки естеству.

Она выглядела в этот момент как древняя богиня, воительница, захватчица, воплощение любви. Длинные волосы густой гривой захлестывали обнаженные точеные плечи, тяжелые пышные груди расцветали набухшими красными ягодами сосков.

Мэгги познавала его тело с такой жадностью, будто давно ждала этого.