И помощник капитана вновь опустился на стул. Что до Генри Бэкли, то он продолжал невозмутимо тянуть свой кофе.

Спустя минуту в каюту вошел молодой человек лет двадцати пяти-двадцати шести, одетый со всей изысканностью последней английской моды — в темно-синем с серебром камзоле, узко облегающем талию, но открытом на груди, так что был виден голубой атласный жилет и пышные кружева рубашки, сколотые булавкой с маленьким бриллиантом. Парик, тоже по последней моде, короткий, его букли даже не касались плеч, был напудрен ровно настолько, чтобы сиять белизной, но при этом не осыпать плечи офицера пеленой лишней пудры. Лицо, обрамленное этим париком, было, пожалуй, обыкновенно: вытянутое, бледное, с тонкими бровями и серыми, близко посаженными глазами.

— Добрый день, господа! — при всем лоске голос у молодого человека был достаточно низкий, даже, пожалуй, жесткий. — Меня зовут сэр Эдвард Глостер, капитан военно-морского флота его величества короля Англии. Имею ли я честь говорить с сэром Рональдом, капитаном Черный Алмаз?

И он поклонился со всей элегантностью, какую являл его наряд.

— Капитан Черный Алмаз — это я, — ответила леди Вероника. — А вот откуда вы это узнали, сэр, мне очень хотелось бы сейчас услышать. В целях лучшего исполнения поручения, которое было мне дано, мы изменили облик и название нашего судна. Итак?

Молодой офицер ответил улыбкой, которая сразу сделала его лицо, если не приятным, то простым:

— Сэр! Прежде чем отправить меня вас разыскивать, лорд Девоншир очень подробно описал, как выглядит ваш бриг. Я, разумеется, не знал, где вы можете оказаться, но мне повезло: вы были на Мартинике, и там произошло недоразумение, связанное с тупостью тамошнего губернатора. Весть о ложном обвинении, выдвинутом против вас, и глупейших действиях французов разнеслась по всем колониям. Мне удалось разузнать, где видели ваш бриг после этого, ну а на Кубе я отыскал вас уже чисто случайно — кто-то из бывалых моряков сказал, что в порт Сант-Яго пришел бриг, явно недавно перекрашенный и с новенькими бортовыми досками, возможно, скрывающими прежнее название. Флаг у вас английский, и я решился проверить. Ну, а когда увидел вашу милость, сомнения пропали. Лорд, граф, описал вас тоже очень красочно.

— В таком случае вы знаете и о том, что я — женщина? — в лоб спросила Вероника.

— Знаю, — кажется, капитан немного смутился. — Но я не знал, известно ли об этом вашей команде?

— Да, известно. Однако коль скоро я сейчас в своей обычной одежде, у меня не будет возражений, если вы станете говорить мне по-прежнему «сэр». Итак, что за известие прислал с вами лорд Джонатан?

Капитан вытащил из шитой серебром сумки тугой свиток с печатью.

— Это письмо его светлости. Он надеялся, что оно застанет вас в добром здравии.

— Очень любезно с его стороны. Со мной все в порядке.

Леди Дредд сломала печать и развернула письмо. Обычно она редко выказывала на людях волнение, но сейчас и Рей, и Бэкли не могли не заметить, как на мгновение сжалось ее лицо, как вдруг вспыхнули ее глаза. Но тут же и погасли. Она вновь стала спокойна.

— Вам известно содержание письма? — спросила Вероника Глостера.

— Нет, сэр. Лорд граф писал его не при мне.

— Ясно. Где вы остановились в Сант-Яго?

— В портовом трактире.

— Собираетесь вернуться в Англию?

— Если моя миссия выполнена, то, очевидно, да.

— Миссия выполнена. Но, возможно, я попрошу вас продолжить путешествие вместе со мной. Вы бы согласились?

— Если это нужно, сэр.

— В таком случае останьтесь на корабле. За вашими вещами я пошлю кого-нибудь из моих матросов. Вы не сочтете мои действия неучтивыми?

— Ну что вы! Его светлость сказал, что если вам нужна будет моя помощь…

— Прекрасно. В таком случае вам сейчас покажут вашу каюту. Том!

Молодой офицер откланялся и исчез, оставив в комнате летучий запах розового масла.

— Джулиан, — спустя минуту сказала леди Дредд. — Смени дежурных. Тех, кто с утра нес караул, можно отпустить в город. Пускай отдыхают. Но не расслабляться! И последи сам, чтобы английского гостя устроили как следует.

— Слушаюсь, сэр!

Когда за Реем закрылась дверь, Вероника подошла к своему штурману и, ни слова не говоря, протянула ему письмо из Лондона.

Старик развернул его. Почерк графа Девоншира был изящный, ровный и со множеством завитушек.

«Любезная леди Дредд! — гласило письмо. — Вскоре после Вашего отплытия мне стали известны некоторые подробности биографии моего родственника сэра Бартоломью Спенсера, искать которого Вы отправились в Вест-Индию. Я, как порядочный человек и джентльмен, не могу не сообщить Вам о том, что, возможно и вероятно, изменит Ваши намерения. Если это произойдет и Вы пожелаете прервать поиски и вернуться в Англию, с моей стороны не будет ни малейших упреков и возражений. Дело в том, что я узнал от военных моряков, некогда служивших в Карибском море, об участии Бартоломью Спенсера под именем Бартоломью Робертса в пиратских похождениях печально известного пирата по имени Роберт Тич, он же Черная Борода. Два года назад один из сдавшихся в плен пиратов, бывший членом команды Тича, рассказал, что именно пират по фамилии Робертс придумал, как заманить в ловушку адмирала Дредда, что и стало причиной его гибели.