– Прости меня, Хозяин, – всхлипнула рабыня, сильнее прижавшись к блестящей коже сапог. – Прости, меня! Прости!

Не ожидaя от неё подобной реакции, Ваал замер, по-прежнему не произнося ни слова.

– Умоляю, прости. Прости! Прости! – словно мантру, всхлипывая, повторяла Александра.

Тонкие пальцы сильнее впивались в его ноги, а хрупкое тело плотнее прижималось к нему, нуждаясь в большем контакте. Снова и снова она умоляла простить её, ожидая от Князя какого-то ответа. Исчезнувшая ненадолго злость, вновь выглянула из тёмной сущности Ваала, разгораясь от её слов, словно от ветра. Ему не требовалось объяснений, за что именно она просит прощения. Бездыханное тело, найденное в её комнате несколько дней назад, энергия Дора, пропитавшая всю её сущность, и постоянное неповиновение - всего этого было более чем достаточно для мольбы о помиловании. Убрав руу с её головы, Ваал расправил плечи, продолжая слушать её рыдания. Его не волновало, что она дотронулась до него без разрешения,и не волновало, что она проявила дерзость заговорить с Хозяином без прямого обращения к ней. Всё, что он знал в этот момент, это дикое желание наказать за всю ту странную терзающую боль, испытываемую по ее вине. Даже раскаяние девчонки, пронизывающее её душу, воспринималось им как хитрый обман, направленый лишь на её собственное спасение. Ваал не желал верить в искренность девушки, как не желал чувствовать к ней что-то, помимо ответственности за её сохранность для осуществления пророчества. Намеренно снова представляя себе девчонку в объятиях Дора, Ваал собрался расквитаться с ней за пробудившиеся чувства и боль, последовавшую за ними. Только вот слова её оказались не пустышкой. Даже сквозь гнев он ясно видел, что вся её сущность горюет о сoдеянном и стремится к нему, боясь быть отвергнутой. И снова рядом с ней он не знал, как поступить, борясь с калейдоскопом желаний, противоречащих одно другому. аздавить, унизить, прижать к себе, завладеть её телом. Порывы сменяли друг друга с бешеной скоростью, не давая возможности выявить наиболее яркий.

Продолжая просить Хозяина о прощении, Александра почувствовала, что надежда начала увядать, превращаясь в слепое упрямство. Не услышав от него ни слова, девушка осознавала угасание веры, забирающее с собой последние силы. Чем тише становились её слова, тем сильнее сотрясалась от рыданий грудь.

Дёрнув ногой, Ваал скинул с себя рабыню, освобождаясь от её рук. Повернувшись спиной, он прошел в гардеробную,игнорируя девушку. Он слышал её плач позади себя, с которым она пыталась безрезультатно справитьcя. Ему хотелось заставить её мучиться неизвестностью, но и терять попусту драгоценное время, оставшееся у него в обществе упрямой девчонки, не собирался.

– Подойди, - позвал из гардеробной, слушая, как она затихает,тут же последовав приказу. Послышались быстрые короткие шаги, ставшие громче и затихшие за его спиной.

– Сними доспехи, - холод в голосе Хозяина ни за что не мог выдать бурю, царившую в его груди.

Девушка обошла Ваала, осторожно прикасаясь к металлу на его теле. Худые пальцы быстро перебирали тугие застежки. Ей потребовалась вся сноровка для того, чтобы расстегнуть пряжки. Ваал не шевелился, позволяя ей выполнить свою работу и вдыхая ее аромат. От ее близости все стянулось в жгут у него в животе, медленно разрастающийся от её прикосновений и проникающий в грудь. Пытаясь продолжать злиться, он понимал, что не может, и позволил себе просто следовать желанию чувствовать ее. Освободив тело Хозяина от доспехов, девушка остановилась, опуская голову и дожидаясь следующего указания. На Князе оставались лишь рубашка и брюки,и продолжить раздевать его означало прикасаться к его обнаженной коже, к чему она пока не была готова.

– Продолжай, - прозвучал низкий голос Ваала, призывающий ее к дальнейшим действиям.

Дрожащими пальцами она прикоснулась к краям рубашки, приподнимая материю вверх. Над брюками показалаcь полоска смуглой кожи, покрытая темной, уходящей вниз дорoжкой волос. Волнуясь, девчонка зажала зубами нижнюю губу, задержав дыхание. Медленно поднимая вверх подол рубашки, она осторожно окинула взглядом мускулистый торс, не оставляя без внимания ни малейшего участка кожи. Как бы усердно не старалась она не думать о Ваале, о его безоговорочной власти над ней, о его теле, все попытки оказывались напрасными. Лишь он владел её мыслями, сердцем и душой. Стоя рядом с ним, дотрагиваясь до его идеального тела, она трепетала от неуместного восторга просто быть рядoм. И смотря на его плоский живот с безупречными кубиками пресса, мускулистую грудь, широкие плечи и сильную шею, она боялась дышать, не выдав при этом неуместных эмоций. Слишком хорошо Александра помнила, как это прекрасное тело чувствовалось, прижимаясь к ней. Воспоминания ужаса минувшей ночи напрочь забылись рядом с ним, с её Хозяином.

Стянув рубашку с рук Ваала, лександра без стеснения рассматривала его торс, изнывая от желания провести по нему пальцами. Но допустив огромную оплошность, сбежав из замка, теперь она не могла действовать безрассудно. Только вот и следовать правилам полностью, у нее по-прежнему не получалось.

Ваал следил за выражением её лица, стараясь не анализировать эмоции, бурлящие в её душе. Читая чувства других, он никогда не воспринимал эту cпособность как нечто особенное. Для него это было настолько же естественным как дыхание для смертных. Но когда он заметил блеск в её глазах, прикушенную пухлую губу, сбивающееся дыхание, ему стало интересно читать её по жестам, выражению лица и взгляду. Ведь даже самый крошечный жест говорил гораздо громче слов. Она разговаривала с ним, не произнося ни слова. Наполненные восхищением глаза заставили его сердце биться быстрее. Миллионы раз он видел подобные взгляды в свою сторону, но ни разу не придавал им значеия. И только рядом с ней ему хотелось, чтобы она смотрела на него так всегда. В ее взгляде он не видел хищницы, стремящейся заполучить лакомый кусочек, как и не видел жертву, покорно выполняющую приказы. Она смотрела на него, словно Ваал был всем ее миром, одновременно солнцем, луной и воздухом, которым она дышала. Никогда в жизни Князь не испытывал подобного шквала эмоций, как в эту минуту. Ему хотелoсь быть ее всем. Безусловно, он понимал, что мог сделать девчонку зависимой от него, и даже взять контроль над ее дыханием. Только с ней ему не требовалось применять силу, ка и не возникало необходимости в том, чтобы другие женщины испытывали подобные чувства к нему. На самом деле, Ваалу всегда было плевать на то, что творилось с их сердцами. Эта девчoнка полностью поменяла правила. Превратив свою зависимость им в его одержимость ею. Верховный Князь оказался в плену бестолкoвой девчонки.

– Я не собиралась сбегать, – произнесла она,тут же приподнимая плечи в напряжении, ожидая реакции Ваала.

Князь ничего не ответил, позволяя ей закончить мысль.

лександра почувствовала на себе обжигающий взгляд Ваала, посылающий мурашки по коже. Нервничая, она воспользовалась его молчанием, продолжив:

– Вернувшись в твои покои в сказанное время, ... я увидела Рогнеду.., - боль от всплывшего в памяти момента пронзила грудь рабыни.

Она не могла забыть о случившемся, как бы не стремилась к этому. Душевные муки всегда остаются живыми и свежими, стоит голове лишь напомнить сердцу о дурных воспоминаниях, и оно начинает кровоточить, как и в момент случившегося. Сглатывая застрявший в горле ком, девушка подняла взгляд на Хозяина, заглядывая в его льдистые синие глаза.

– В твоей спальне была обнаженная огнеда. Поняв, что у вас произошла близость с единственной, кого я считала другом, я захотeла исчезнуть,избавляясь от той жуткой, раздирающей сердце боли, что я испытала в тот момент.

– Почему?
– голос Ваала не дрогнул, несмотря на бешено колотящееся сердце. му было плевать на проявление своеволия девчонки. Все внимание он сосредоточил на ее глазах, наполненных болью и чем-то, от чего грудь мучительно сжималась.

– Почему? – переспросила Александра, осматривая его лицо в поисках подтверждения необходимости ответа на этот вопрос.

Лицо Ваала оставалось непроницаемым, не позволяя прочитать его.

– Потому что ты стал моим всем!- голос девушки дрогнул, а глаза заблестели от наполнивших их слез.
– Вопреки тому, как сильно ты мучил меня, ненависть, владевшая моей душой, превратилась в нечто иное, более сильное и болезненное.

– Что это?

– Одержимость, – смотрела в глаза Хозяину, стараясь протолкнуться за толщу льда, - преклонение, любовь, – слеза скатилась по бледной щеке рабыни, когда во взгляде Ваала ничего не изменилось. – Ты уничтожил меня, заставив желать тебя, несмотря ни на что. Вопреки всему здравому смыслу все мои мысли только о тебе! И неважно, мечтаю ли я в этот момент раздавить твоё черствое сердце или жажду прикосновений, но ты никогда не покидаешь мою голову. Ты превратил меня в ту, что готова мириться со всем! – её голос дрогнул.
– Даже - с другими женщинами. Лишь бы просто иметь возможность быть твоей, - глаза девушки заполнила печаль. Она ненавидела себя за то, что чувствовала к Князю, но и бороться с этим чувством не могла.