Ветер хорошо потрудился над белым покровом – утрамбовал снег хрустальным мастерком, и теперь сверху вдобавок образовалась хрустящая корочка – наст. Лисица и заяц спешат по нему, словно по шоссе автомобили, а под деревьями серьёзный клёст устроил мастерскую – разделывает на обед еловые шишки.

Лютой зимой под открытым небом морозно, а внизу, под снегом, тихо и тепло: мышки в белом одеяле пробили сквозные проходы и теперь по своим делам без конца снуют туда-сюда. Рядом, наверху, хитрая лисица и голодная сова мечтают добыть хвостатых жителей белого подземелья, оттого и прислушиваются – что творится в снежном городке? где там пищит мышка?

Вот и наша маленькая снежинка всю долгую зиму согревала норку полевых мышей. А когда с ночными туманами и капелью пришла весна – снег вначале посерел и стал рыхлым. Потом вообще заплакал, так капля за каплей весь и растаял. Превратилась снежинка в прозрачную слезинку талой воды: в землю юркнула, её напоила, да там и затаилась на всё лето подальше от жаркого солнца.

Зима всегда еле ползёт – руки и ноги в кровь об лёд режет. Зато лето неугомонное красным жеребцом скачет.

Ближе к осени начались дожди, хлынувшая с небес влага подхватила малышку, и вскоре капелька, оказавшись на поверхности земли, заструилась в ближайший овражек, где журчал холодный родник. Среди высокой осоки в ключевой воде чуть не потерялась наша капелька – обступили её другие капли и давай звать в догонялки играть. Но в тёплый полдень испарилась малышка и еле заметной дымкой умчалась обратно в лазоревое небо.

Сентябрь. Ветер с хохотом гонит белые барашки облаков на восток, всё дальше и дальше от приветливых дубрав и рощ. Лёгкие белые облака за долгий путь превратились в тяжелые свинцовые тучи, пока добрались до бескрайней тундры.

Вечером вдруг всё стихло. Мороз побелил щетинки пожухлой травы да тронул изморозью ягодку-бруснику. А на реке шуга – ледяная каша: звенит да колышется вслед за течением. Тут сверху, как из рога изобилия, не разбираясь, веером посыпались снежинки на уже дремлющие сопки, без разбору залепляя чёрное белым.

А в тихой долине, укрывшись от лютого ветра, пережидали непогоду северные олени. Старые самцы-рогачи запрокидывали головы и недовольно хрипели, глядя в чёрное небо. Им опять мерещились грядущие холода и волки. Сонные оленята, привыкшие за лето бодаться только с комарами, испуганно прижимались к важенкам – они впервые в жизни видели снег. Около взрослых оленей тепло и не так боязно, а скорее даже забавно – смотри, мама, небо-то прохудилось!

Со снежинками оказалась и наша малышка. Она скатилась с кручи до низины и дальше со свистом полетела по льду безымянного ручейка. Пролетев над зарослями кедрового стланика, она с целым роем стеклянных снежинок заскочила в гости к гранитным глыбам, дремавшим среди разноцветных мхов, но совсем ненадолго. Откуда ни возьмись появился ветер, да такой шальной, – ударил в бубен-солнце и закружил, будто карусель, не разберёшь, где небо и земля.

Вот так двенадцать дней и ночей совсем без передышки носилась снежинка-бусинка под завывание пурги… Наконец-то малышка очутилась в тихом приюте: спряталась в сугроб под крутой берег и жила там целых девять месяцев, туго спаянная с другими сестричками. Беспощадные морозы сделали её крепкой, а ветер вдобавок отшлифовал бока, и теперь снежинка в лучах заката более походила на розовую жемчужину.

Полярными ночами малышка любовалась сполохами северного сияния и даже порой несмело подпевала тоскливым песням ветров и вьюг.

Шло время, солнце с каждым днём светило всё ярче и ярче, но морозы стояли задиристые. Снежинке порой казалось, что холода здесь вечные. Изредка перед шумной пургой случались недолгие оттепели – тогда с неба валил снег. Но следом за снежинками из ниоткуда возникал упругий ветер, и всё начиналось сначала – вой и свист.

Долгожданный май принесли с собой пуночки-снегурочки, утаив среди пуха от зимы. Но холода на Севере ещё не думали сдаваться: лёд крепок, а снег как ни в чём не бывало всё ещё скрипел на морозе.

Но весна случайно уронила на землю слезинку… От неё трещинками засеребрились проталины с разноцветными мхами, и следом слабыми порезами на южных склонах сопок засочились ручейки. Низкий поклон стаям лебедей, доставивших на своих крыльях в далёкую тундру долгожданное тепло.

Зима затаилась в ледяных торосах на далёком полюсе… Её время ещё настанет, только чёрный ворон знает, какая стужа ожидает здешних обитателей.

В последние дни мая, когда солнце светило на небосводе до позднего вечера, снежные наддувы лопнули и стали сползать в реку по льдистым берегам. В июне прибрежный припай наконец-то треснул на тысячи неровных частей и вскоре оторвался от линии прибоя. Талые воды подхватили льдины и понесли их прямо в открытое море.

В пути, со скрежетом преодолев заторы, льдина с нашей снежинкой достигла в море чистой воды. Вскоре полярный ковчег облюбовали тюлени и моржи. Для черноглазых бельков льдина на несколько месяцев превратилась в гостеприимный дом, где приятно греться на солнце и можно искупаться в чёрной полынье.

Холодное течение, как разбойник, захватывало льдины и тащило с собой из Берингова пролива далеко на север, мимо озябших островов, прямо в Ледовитый океан, в царство белых медведей. Туда, где нет никакой земли, а только лёд и снег, мороз и ветер…