Сначала Миле показалось, что задрожала сама земля. Вдалеке – еще где-то на въезде в Верховины – послышался стук копыт. Конь ступал тяжело, словно на его спине сидел сам Дьявол. Но тот, кто проехал по центральной улице и спешился у самых дверей ратуши, ступал еще тяжелее.

– Матушки… – еле слышно выдохнула Марта. – Отец Всемогущий, защити нас от Тьмы Великой, да будет воля твоя на этой земле, как на Небесах, да будет…

Мила изо всех сил стиснула руку подруги и пыталась выдавить хоть слово молитвы. Но почему-то так и не смогла – только слушала, как приближаются гремящие железом шаги, от которых вся ратуша ходила ходуном.

Раз. Два. Три. Совсем рядом.

Четыре. Пять. За дверью.

Шесть.

Несколько мгновений было совсем тихо – так тихо, что Мила слышала, как бешено колошматит в груди ее собственное сердце.

А потом в дверь постучали. Всего три раза, но так что доски хрустнули, а огромные стальные петли задрожали и чуть выгнулись внутрь.

– Уходи, Нечистый, – прогудел Конрад, отступая от двери назад. – Здесь нет места тебе подобным.

– Отдай то, что принадлежит мне, и я уйду.

Голос чужака проходил сквозь стены, будто тот стоял не снаружи, а прямо здесь, перед Милой. От него тянуло холодом, а огоньки свечей трепетали, норовя погаснуть.

– Уходи! – повторил Конрад. – Мы не имеем дел с выродками.

Железный кулак снова громыхнул об дверь. Один раз – второго уже не понадобилось. В дальнем углу ратуши кто-то завизжал. Свечи выплюнули пламя в локоть высотой. Потом затрещало дерево, и дверь с жалобным скрипом рухнула на пол.

– Отец Всемогущий, – снова забормотала Марта, – защити детей своих…

Мила прекрасно запомнила чужака, хоть и видела его всего несколько минут. Но сейчас его лицо, словно маску, натянул кто-то другой. Не человек – даже самый сильный мужчина не смог бы и шагу ступить в таких огромных доспехах. Настолько черных, что в них не отражался даже огонь – металл пожирал весь свет без остатка. Миле казалось, что в дверях ратуши вдруг возник сгусток ночной темноты в пять локтей высотой, сотканный из десятков чудовищных когтистых теней. Звериные и птичьи силуэты будто перетекали друг в друга – доспех непрерывно менялся. И оставался тем же самым – гигантским, угловатым и уродливым. Настолько тяжелым, что оставлял на полу глубокие дымящиеся следы.

– Ты обещал. – Чудовище с лицом чужака сделало еще несколько шагов, надвигаясь на съежившегося от страха Конрада. – Я выполнил работу.

– Я не заключаю сделок с Нечистыми. – Староста попятился назад. – Если бы я знал, что ты такое…

– Врешь.

Голос чудовища вдруг зазвучал тише и снова стал похож на человеческий. В нем даже прорезалось что-то похожее на сожаление. Чужак больше не выглядел разгневанным – просто разочарованным. Очень сильно разочарованным.

– Врешь, – повторил он. – Все ты знал, старый хрыч. – Вояка вообще не стал бы связываться с нежитью, а ведьмак попросил бы половину золота вчера. Только мы не берем деньги вперед. И всегда держим слово.

– Проклятые Черные Рыцари. – Конрад опустил голову. – Да как вас земля носит?..

– Не без труда, – ухмыльнулся чужак. – О чем ты вообще думал, Конрад? Если ты знаешь, кто я такой, тебе прекрасно известно, что ждет того, кто пытается обмануть Черного Рыцаря.

– Простите, милостивый сударь! – Конрад рухнул на колени. – Как я мог иначе? Мы бедные люди, а вампир мог вырезать все Верховины еще до Рождения Солнца! Женщин, детей, стариков…

– Я могу спалить к Дьяволу твою вшивую деревеньку прямо сейчас. – Черный Рыцарь шагнул вперед, схватил Конрада за шиворот и рывком поднял на ноги. – Вместе с женщинами, детьми и стариками. Только за то, что ты мне соврал. Но я просто заберу свое.

– Не вам решать, милостивый сударь. – От боли из глаз старика покатились слезы, но голос его не дрогнул. – Мы живем по законам Вольных Городов. Мила рождена свободной, и не в моей власти ею распоряжаться. Можете казнить меня, если угодно, но она пойдет с вами только по своей воле.

Мила зажмурилась. Ей показалось, что Черный Рыцарь прямо сейчас голыми руками расплющит голову Конрада в лепешку. Но тот только расхохотался.

– Чудесно. Вместо юной красотки ты предлагаешь мне забрать жизнь старого лживого хрыча. Нет уж, дорогой Конрад. Может, вы и живете по местным законам, но я держу ответ только перед самим собой и перед моими братьями. – Черный Рыцарь выпустил полузадушенного старосту и вдруг повернулся к Миле. – Но если тебе так хочется, давай спросим у нее самой. Готова ли юная сударыня отправиться со мной по своей воле… или предпочтет увидеть, как Верховины обратятся в пепел?

– Чудовище, – прошептала Марта. – Нелюдь.

Так тихо, что даже сидевшая рядом Мила едва разобрала слова. Но Черный Рыцарь услышал.

– Пожалуй, – кивнул он. – Но так уж получилось, что лучше всего с чудовищами справляются другие чудовища. Я честно выполнил работу и вправе взять то, что мне обещали.

Все застыло. Только свечи все так же полыхали огромными языками пламени, выплевывая капельки воска и заставляя плясать на стенах уродливые тени. И только через несколько минут в гробовой тишине ратуши раздались шаги.