В одном из интервью Бертран Рассел рассуждал о том, что такое философия. Данная работа Аркадия Арка анализирует противоречия, которые допустил Б. Рассел в своём интервью. Обложка авторская. В дизайне использовано фото Я. Кирилловой.
Аркадий Арк
Ошибки и противоречия Бертрана Рассела
(Анализ интервью Б. Рассела «Что такое философия?»)
В 1959 году известный британский журналист Вудро Уайэтт записал несколько интервью со знаменитым философом и пропагандистом атеизма Бертраном Расселом. Одно интервью называлось «Что такое философия?». Это интервью интересно тем, что в нём философ допускает ряд ошибок, о которых и хотелось бы здесь поговорить.
На первый же вопрос журналиста о том, что же такое философия, Рассел ответил так:
«Я думаю, не найдется двух философов, способных дать Вам один и тот же ответ. Мой собственный прозвучал бы так: философия представляет собой размышления о предметах (matters), точное знание о которых еще невозможно».
Таково определение Рассела: философия – размышления о предметах, точное знание о которых ещё невозможно. В некотором смысле это определение, действительно, относится к философии, но его можно отнести также и к науке, и к религии, и к некоторым видам искусства, например, к литературе, особенно научно-фантастической. Все эти области человеческой деятельности также могут вмещать в себя «размышления о предметах, точное знание о которых ещё невозможно». Религия размышляет о боге, точное определение которого она не может дать тысячелетиями. Научно-фантастическая литература строит гипотетические размышления о развитии целых цивилизаций, хотя и не имеет о них «точного знания». А ведь сколько было предсказано научных открытий именно фантастами. Взять хотя бы Герберта Уэллса. Также и наука, исследуя какую-либо область знаний, может строить гипотетические размышления и теории о том, что ещё никому пока не известно. И как раз наука более всего занимается именно тем, что ещё не раскрыто и о чём пока нет «точных знаний». В чём же тут особенность философии, если и она занимается тем же самым? Ответ на этот вопрос очевиден: ни в чём.
Из такого определения философии, которое даёт Рассел, может следовать два вывода. Первый. Если признать определение Рассела верным, то есть, если верно, что философия – это только «размышления о предметах, точное знание о которых ещё невозможно», то, справедливости ради, мы должны называть философами всех, кто «размышляет о предметах, точное знание о которых ещё невозможно». И теософа, и учёного, и фантаста, и вообще любого, кто вздумал размышлять о непознанном и непознаваемом. В некоторой степени с подачи Рассела как раз такой подход к философии сегодня наиболее распространён, поэтому у нас уже есть философы практически в любой области человеческой деятельности. По сути сегодня любое размышление, которое несёт в себе определённую новизну, какой-то новый взгляд на вещи (а то и без этого), может называться философией. При таком подходе понятие философии размывается порой до мировоззрений и субъективных мнений. Тут уже говорить о научности философии не приходится. Она действительно низводится до простых размышлений о непознанном.
Если такой подход верен, то с необходимостью нужно выдавать дипломы философов выпускникам всех вузов. Ведь, наверняка, они будут «размышлять о предметах, точное знание о которых ещё невозможно». Например, в начале прошлого века мы и представить себе не могли, что мир объединит интернет. Считали это невозможным. А ведь об этом «невозможном знании» стали вдруг размышлять программисты, и двинули мир вперёд. Значит, они тоже философы. Также может быть философ в любой области, например, в кораблестроении, если завтра он приведёт нас к новому знанию и новым формам кораблей, о которых сегодня «ещё невозможно» и мечтать. А ведь такое будет. Так почему же не выдуются дипломы философов всем выпускникам вузов? Было бы здорово: мы бы тогда все стали философами. А если учесть, что о непознанном и непознаваемом размышляют даже школьники, то можно выдавать дипломы философов сразу после школы. Но почему-то этого не происходит?
Из этого следует второй вывод. Приходится признать, что не все «размышления о предметах, точное знание о которых ещё невозможно», следует относить к философии. И хотя подобные размышления действительно является определённой составляющей философии, но всё-таки это не её основная и отличительная черта. Как мы указали выше, этим может заниматься и наука, и религия, и литература, да и практически любой человек.
Ясно, что Рассел даёт здесь неполное определение философии, он определяет лишь одну из черт философии, но не философию как явление. Как если бы вас спросили: «что такое слон», а вы бы ответили: «это такое животное с ушами». И вы были бы правы, ведь у слона есть уши, да ещё какие. Однако ваш ответ недостаточен для определения слона, так как уши есть у всех животных. Точно так же и Рассел даёт недостаточное однобокое определение философии.
Конечно, философия размышляет о непознанном. Но она также размышляет и над уже полученными знаниями, размышляет над действительностью, которая в определённом смысле уже познана, размышляет над человеческими взаимоотношениями и отношениями человека к миру. Философия ищет истину во всём, на что только ни направит свой взгляд. Но она даже способна критически анализировать даже уже признанные истины на предмет того, а нельзя ли в уже существующей и изученной истине открыть что-то новое, и так ли уж она истинна. То есть, размышления о непознанном – это лишь часть философии.
То, о чём говорит Рассел, можно отнести разве что к гипотетической философии, то есть, к теоретической части философии, но это не определяет философию в целом, философию как явление. Конечно, Рассел и не претендует на окончательное определение, он говорит, что это всего лишь его личный взгляд на философию.
Основываясь на этом несколько узком определении философии, Рассел и на следующий вопрос журналиста отвечает с той же неполнотой. Вопрос был такой: в чем состоит разница между наукой и философией?
Естественно, что, придерживаясь своего определения философии, Рассел ответил следующее:
Конец ознакомительного фрагмента.