Темные глаза парня горели огнем и плавили мои внутренности, заставляя сердце гулко биться. Он был красив. Красив не мальчишеской, а настоящей мужской красотой. Широкоплечий и немного худощавый, со слегка удлиненной челюстью, ярко-очерченным ртом с насыщенного цвета губами, загорелой кожей и черными миндалевидными глазами. Темные, немного вьющиеся волосы падали ему на лоб.

Мне вдруг показалось, что воцарилась тишина, люди вокруг исчезли, и остались только мы вдвоем. Да, как в фильме.

Не имею понятия, сколько времени мы смотрели друг на друга, пока, нахмурившись, парень не отвел глаза, уставившись перед собой и растерянно моргая. Гул с трибун стал проникать мне в уши, но быстро стих, когда он тряхнул головой и снова впился в меня взглядом. Секунда, две, три, четыре, пять…

Внезапно тренер хлопнул его по плечу, очевидно, закончив говорить, и двадцать третий, вздрогнув, резко отвернулся и быстро зашагал на площадку. Я зачарованно смотрела ему вслед, запечатлевая имя на спине его майки в своей памяти. Хантер.

Голос Элайзы привел меня в чувство:

– А вот и одна из веских причин ходить на университетские матчи. Блейк чертов Хантер. Держу пари, половина девчонок в зале здесь исключительно ради него.

Она достала из сумочки зеркало и, обводя губы блеском, продолжила:

– В прошлом году он переспал с половиной университета. Не могу его винить, девчонки сами на него вешаются. Тогда я встречалась с Полом, так что аппетитный кусок задницы Хантера прошел мимо меня. В начале года я решила к нему подкатить, ну знаешь, чтобы узнать из-за чего весь сыр-бор, но этот гад меня отшил.

Убирая зеркало в сумку, Элайза раздраженно фыркнула:

– Он трахнул половину девчонок в университете, а как дошло дело до меня, то дал мне отворот поворот. Я недостаточно симпатичная или что?

Я слушала, затаив дыхание. От слов Элайзы мне становилось не по себе. Кажется, игра в «гляделки», так впечатлившая меня, была лишь частью имиджа бабника.

Элайза перестала говорить и теперь настойчиво сверлила меня взглядом. Я в недоумении посмотрела на нее и меня осенило. Успокаивающе похлопав ее по руке, я произнесла:

– Ты красавица, Элайза. Уверена, дело не в тебе.

Прозвучало банально, но, кажется, такое объяснение полностью устроило мою подругу. Она довольно фыркнула:

– Я тоже так думаю.

Я попыталась снова сосредоточиться на игре. Ничего не могла с собой поделать: мой взгляд, как приклеенный, всюду следовал за Хантером. Он был чертовски быстрым и техничным.

Раньше я не понимала, почему девушки называли парней сексуальными. Теперь же я точно знала, что они имели в виду. То, как Хантер закусывал губу, выбрасывая мяч в кольцо, как напрягались его мускулистые плечи в борьбе за подбор, как он слегка хмурил густые брови, пробивая штрафные - все это неожиданно показалось мне дико сексуальным.

Конечно, спортсмены, музыканты и актеры всегда кажутся нам привлекательнее, чем они есть на самом деле, благодаря своим талантам. Возможно, во мне говорила моя обычная страсть к людям, которые умели что-то делать хорошо? Со мной такое часто случалось. Однажды я наблюдала за помывкой автомобиля своего отца: тощий мальчишка лет шестнадцати так умело орудовал помывочным пистолетом, что к тому времени как автомобиль был чист, я почувствовала, что немного влюбилась в него. Что уж говорить об этом красивом боге баскетбола.

Мое сердце снова подпрыгнуло от непосредственной близости Хантера: он поравнялся с нашей скамейкой и отдал молниеносный пас под кольцо. Центровой Львов эффектно заколотил мяч сверху, и зал взорвался аплодисментами. Я тоже вскочила похлопать этой великолепной комбинации, и вновь поймала его взгляд. Повернувшись спиной к площадке, он смотрел на меня, не отрываясь.

– Хантер, мать твою, ты чего творишь. Бегом в защиту!
– взревел тренер. Тот стиснул челюсть и поспешил вернуться на поле.

Мое сердце бешено колотилось, руки вспотели. Да что со мной такое?

Элайза, широко раскрыв глаза, посмотрела на меня:

– Он, что, сейчас на тебя пялился?

– Не знаю...
– пробормотала я, избегая ее взгляда.

От дальнейших расспросов меня спас звук сирены, известивший об окончании игровой четверти.

Вторая половина матча выдалась более напряженной. Несколько раз команда соперников была близка к тому, чтобы сравнять счет, но, к счастью, им это не удалось. Под наше ликование и недовольный гул фанатов Иллинойса, игра закончилась со счетом 103:89 в пользу Колумбийского Университета. Хантер больше ни разу не взглянул на меня, и от этого мне, почему то, стало немного грустно.