– А здесь, похоже, даже кто-то живет, – тихо сказал вслед охраннику Васильев.

– Да, бомжи иногда тут обустраивают себе жилище, - подтвердил, повернувшись к Алексею, Виталий. – Но подолгу они тут не обитают – либо мы выгоняем, либо гуляющая молодежь распугивает.

Когда прошли еще метров 15, Алексей заглянул в очередное ответвление.

– Ох, твою ж мать, – сдержанно выругался Васильев от неожиданности.

На полу, прямо у входа в очередную комнатку, лежал полуразложившийся труп собаки. В некоторых местах еще осталась черная шерсть, но большая часть туловища представляла собой один скелет с истлевшими внутренностями.

– А, это одна из местных особенностей, – подошедший Виталий смотрел на труп и говорил совершенно спокойно. – Собак дохлых здесь постоянно находят, их сюда словно магнитом тянет. Либо сами помирать приходят, либо бомжи съедают. Но другие, естественно, говорят, что это происки коварных сатанистов, – последнюю фразу охранник произнес с явной иронией.

– Я думаю, чтобы напугать местных школьников, и такой картины вполне хватит, – насмешливо заметил Васильев.

– Согласен, – с улыбкой ответил Виталий. – Пожалуй, это действительно самое страшное, что можно увидеть в местных коридорах.

– Не считая окровавленного трупа молодой девушки, – уже более серьёзно подметил Васильев.

– Это да, – охранник тоже принял серьёзный вид. – Такого я здесь еще не видел, и надеюсь, больше никогда не увижу.

Виталий с Алексеем двинулись дальше по бесконечным лабиринтам Ховринки.

Прошли еще несколько темных проемов и коридоров, прежде чем в одном из помещений Виталий остановился и стал светить фонарем на стену.

– А вот и главная достопримечательность этой больнички, – произнес Виталий подошедшему Васильеву.

Алексей посмотрел на стену, которую освещал фонарем Виталий. На ней с правой стороны был изображен большой логотип в виде черной таблички с рамкой, внутри которой белыми буквами и аккуратным мрачным шрифтом красовалась надпись: «Club of Nimostor». А с левой стороны от изображения логотипа был написан длинный текст на английском языке под заголовком: «Grave under water». Были видно, что это художество было нарисовано здесь довольно давно. Логотип уже немного выцвел и был не особо четко виден даже в лучах фонарей; кроме того, данная инсталляция была во многих местах замазана или зарисована другими уже более свежими надписями и рисунками абсолютно разного содержания, но преобладала в них прежде всего сатанинская тематика.

– Эта настенная живопись – все, что осталось от той сатанинской секты, – продолжил рассказывать Виталий. – Тут что-то вроде алтаря у них было.

– А вы знаете, про что тут в тексте написано? – поинтересовался Васильев.

– Черт их знает. Я в английском не силён, да и тут половину текста уже не разобрать, закрасили все. Кто-то говорил, что это стихи, и написали их уже после того, как милиция этих сектантов тут уничтожила. А кто-то говорит, что это чуть ли не ритуальное заклинание для поддержания злых духов в этом месте, короче одни байки, как всегда.

– Вы сейчас сказали, что сектантов милиция уничтожила, это правда?

– Мы, кстати, уже практически пришли, сейчас заодно и про то, как эту секту разогнали, расскажу. Там целая детективная история! Пойдемте.

Васильев пошел за Виталием дальше вперед, по пути он снова обернулся и мигом взглянул на настенное наследие так называемой секты Нимостор. Этот простой, но изящный логотип вместе с таинственным текстом, безусловно, усиливал общий мистический и тревожный настрой, с которым Алексей ходил по бесконечным коридорам нижних этажей ХЗБ.

Всё же репутация играет очень большую роль при посещении каких-либо ранее неизведанных мест. Про это здание говорят, что оно жуткое, мистическое: здесь пропадают люди и гибнут животные, тут обитают сатанисты и злые духи. Все эти предания и слухи сделали свое дело – сюда тянет искателей приключений, словно мух на свежий навоз. Они хотят испытать себя на прочность и почувствовать адреналин в крови, просто совершив прогулку по местным темным коридорам.

Васильев сам, конечно, был реалистом и не верил во всю эту мистическую чепуху, но сейчас даже он признал для себя – ходить тут было и правда некомфортно. Внутреннее непонятное напряжение или ожидание чего-либо сопровождало майора на протяжении всего пути, с того момента как Алексей зашел внутрь с охранником.

С утра, когда Васильев первый раз побывал в этом подвале на месте убийства, ощущения были еще более сильными, но это скорее не от репутации ХЗБ, а от самого факта кровавой расправы над беззащитной девушкой и нахлынувших жутких воспоминаний о судьбе матери Васильева.

– Короче, ходит еще такое предание, – рассказывал по пути Виталий. – Давно, уже, видимо, в начале девяностых, местным жителям надоели постоянные сборы сатанистов в этом здании и их черные мессы. Решили они вызвать милицию, чтоб те разогнали их всех разом. Местные так жутко и убедительно расписали ментам злодеяния местных антихристов, что в итоге сюда приехал целый отряд ОМОНа. Брали они подвал этой больницы, судя по легенде, с шумом и стрельбой, будто там засела ячейка террористов из ИГИЛа – сатанисты оказали настоящее вооруженное сопротивление. В итоге омоновцы загнали их на нижние этажи подвала и отрезали им пути к отходу. Что было дальше – все трактуют по-разному. По одной версии, помещение, где они были зажаты, взорвали, из-за этого и произошло затопление грунтовой водой. По другой, ничего не взрывали, а просто утопили их заживо, еще по одной версии их просто расстреляли, а вход в тоннель, где были трупы, завалили. В общем, тут целый букет версий, одна фантастичней другой.