— Но, мадмуа…

— И не надо здесь мадмуазелькать! — взвизгнула барышня, не без труда выговорив это слово. — Немедленно объяснитесь!

* * *

На залитую ярким солнечным светом лестницу через парадные двери Археологического музея вышел городовой Кутюк. Он тащил за собой закованного в кандалы профессора Гольшанского. Позади шагал сыскной надзиратель Ронислав Вийт, непревзойдённый дедуктивист и лучший полицейский страны.

Толпа взревела. Хроникёры бросились к детективу. Пока учёного усаживали в арестантскую карету, сыщик отвечал на вопросы, ни мало не стыдясь своей разорванной рубахи, перепачканного лица, перебинтованных рук и сбитых в кашу башмаков. Волосы его торчали во все стороны. Ослепительная улыбка играла на лице.

* * *

Вечерело. Вийт, Фирс и Франсуаза сидели за одним из небольших столиков, расставленных на набережной Луги. Ни в аристократический клуб, ни в модные ныне кофейни барышня идти не захотела. Лишь с трудом согласилась выпить чашку чаю, причём непременно с обоими своими новыми знакомыми.

Прекрасная река несла свои прохладные воды всего в трёх шагах от их столика. В последних лучах заходящего солнца гранит, в который были одеты её берега, отсвечивал алым. Лёгкий ветерок благоухал цветочными ароматами. Вокруг, куда ни глянь, располагались бесчисленные щиты с книгами, у которых володимирские букинисты вели друг с другом неторопливые разговоры.

Уже подали чай, заваренный специально для прославленного дедуктивиста и его гостей знаменитым ресторатором Дубеем. Конечно, собственными руками.

— Зачем, о mon dieu , зачем вы это сделали! — выговаривала молодым мужчинам барышня. — Вы могли погибнуть! Ради чего!

— Я раскрыл преступление! — отвечал Вийт.

— Неужели, месье инспектор, для этого нужно было лезть по стене дома! — схватилась за голову девушка. — Какое это имеет… Какое это может иметь касательство к раскрытию преступлений! — Она всем телом обернулась к истопнику. — А вы, месье chauffeur ! Вы кажетесь серьёзным, положительным мужчиной! Как вы могли потакать этой выходке!

— Я сам её и предложил, — скромно ответил Фирс.

— О! — Франсуаза стала хватать ртом воздух, не находя слов.

В этот момент к столику неслышно подошёл господин Дубей. Он нёс небольшой серебряный поднос, на котором лежал конверт дорогой бумаги.

— Для барона фон Вийта! — прошелестел ресторатор и растворился в сумерках.

Детектив распечатал телеграмму.

— «Вы гений, господин сыскной надзиратель! — прочёл он. — Профессор Гольшанский признался. Он спрятал молот среди халатов Чингисхана. Я сейчас везу преступника в музей, чтобы забрать пропажу. Поздравляю с ещё одним блестяще раскрытым делом! Городовой Кутюк».

Вийт и Фирс уставились на Франсуазу. Та вздёрнула носик, поджала губки и сердито бросила:

— Я не собираюсь вас хвалить!

Сыщик поднял поднос, на котором была подана телеграмма.

— Говорят, — произнёс он, — серебро трудно искать в воде.

— В сумерках? Несомненно! — проговорил Фикс.

Франсуаза насторожилась. Вийт сделал глоток чая.

— Никому не нужная детскость! — буркнул он.

Поставил чашку на стол. Чуть приподнялся. Размахнулся.

— Что вы делаете?! — закричала барышня.

Ронислав швырнул поднос в реку. Безделушка, взмывая, сверкнула в воздухе, но тут же резко нырнула вниз и с плеском ушла под воду.

Мужчины разом сорвали с себя сюртуки.

Девушка заорала что-то нечленораздельное, попыталась ухватить истопника, но было поздно.

Сыскной надзиратель Вийт и его верный помощник Фирс спрыгнули с парапета в Лугу…