– Где я?
– задала я первый вопрос.

– Вы в специальном исследовательском центре, как я уже говорил вам.

– Хорошо, допустим. Вы работаете на правительство?

Это было важно, потому что мои родители тоже работали на правительство. Если они из одной конторы, значит, отец как-то сможет повлиять на мою судьбу, задействовав свои связи. Но если это "вольные хлебопашцы", дело плохо, тогда я не берусь предсказать, что со мной будет дальше.

Мужчина не спешил с ответом. Он внимательно за мной наблюдал, и у меня возникло противное ощущение, как будто он меня сканирует. Я передёрнулась. Он поморщился, потёр переносицу под очками и, наконец, ответил.

– Нет, мы независимая организация, - внутри меня всё оборвалось.
– Поэтому вам нечего бояться, заметив моё состояние, он придвинулся ближе и взял за плечо и, как бы утешая, стал поглаживать.

Я заверещала и ударила его плоской подушкой. Прикосновение его руки было омерзительным на каком-то совсем не физическом уровне.

Он отдёрнулся.

– Успокойтесь, успокойтесь, - он встал и быстро направился к двери.
– Мы продолжим наш разговор позже, - пообещал он как-то зловеще, маска поддельной доброжелательности слетела с его лица. И я узнала в нём того неприятного типа, который как-то приходил к нам. Я ещё в тот день в домашних тапках убежала к Игристым.

Он бросил последний взгляд на меня, не предвещавший ничего хорошего, и вышел. Пока он выходил я успела увидеть двух здоровенных медбратьев, стоящих за дверью. Они старались на меня не смотреть и шустро захлопнули за доктором дверь.

Что же делать, что же делать? Я забилась на кровать с ногами, обхватила колени руками и стала легонько раскачиваться. Во что же я вляпалась в этот раз? Я больше всего хочу сейчас к Астаху, чтобы он обнял меня и соблазнил, чтобы все страхи растворились в ярком фейерверке нашей любви.

Ху, кажется, стало немного легче. О мой Астах, где же ты сейчас? Надеюсь, с тобой всё в порядке. И с моими родителями тоже.

Интересно, как меня смогли заставить поверить, что передо мной мой парень тогда (а кстати, когда это было, уже вчера или ещё сегодня?) утром? Гипноз? Какие-то тайные техники?

Кто эти люди и что они хотят от меня? Я знаю только одно: я сделаю всё возможное, чтобы выжить и остаться собой, чтобы хоть одним глазком прежней себя взглянуть на Астаха, мою первую сильную любовь.

Мне показалось или в комнате действительно запахло чем-то приторно-сладковатым? Не успела я додумать эту мысль, как отрубилась.

***

– Она не идёт на сотрудничество, - желчно сказал мужчина с внешностью хорька.

– Вы сами виноваты, не надо было так ярко представлять её в своей постели, - Хорёк дёрнулся, хотел что-то возразить, но напоролся на взгляд холодных чуть насмешливых бледно-голубых глаз и заткнулся.

Молодой мужчина, обладатель бледно-голубых глаз, выключил огромный экран, на котором была больничная палата со спящей девушкой, повернулся к столпившемуся тут же медперсоналу.

– На сегодня её не трогать, - бросил небрежно он, снял со спинки, стоящего рядом офисного стула серый плащ и вышел, провожаемый боязливыми взглядами сотрудников исследовательского центра и одним злобным, принадлежащим хорькообразному мужчине.

Как только за молодым мужчиной закрылась дверь лифта (в этот обособленный отдел центра можно было попасть только таким образом: через лифт, никаких окон и дверей наружу не было), персонал облегчённо выдохнул. Все стали рассаживаться по своим рабочим местам.

Новопоступившую одарённую курировал сам Архангел, так его называли за непревзойдённую способность управлять своим даром. Он был самым молодым, дошедшим до шестой ступени (всего их семь), не сойдя при этом с ума. Считается, что, чем быстрее одарённый раскрывает свои способности, тем печальнее для него конец. Тайные и явные недоброжелатели с нетерпением ждали, когда же у этого выскочки поедет крыша. А он всё не оправдывал и не оправдывал их надежд, взлетел по карьерной лестнице на немыслимую высоту за такой короткий срок своего пребывания в центре и остался в своём уме.

Его личный интерес к новому проекту не предвещал ничего хорошего, потому что придётся терпеть его частые визиты, обливаясь потом от страха. Сегодня он на тебя не обратил внимания, а кто гарантирует, что завтра будет также. Одарённые славились злыми шуточками на грани фола. Их не так много, поэтому им всё сходит с рук. Ну, подумаешь, умрёт от их чувства юмора пара лаборантов, других можно найти. А вот одарённых мало, учить их сложно, большой процент в процессе обучения либо умирает, либо сходит с ума.