— Да, мой хороший, пей, и пойдем, пройдемся по аллее.

Мальчик, отчаянно скривившись, проглотил порошок — все-таки снадобье не отличалось приятным вкусом.

— Я ничего не чувствую, — проворчал он недовольно. — По-моему, ничего не произошло.

— А ты и не должен ничего почувствовать, это солнышко должно почувствовать, что ты теперь можешь протянуть к нему свои ручки.

Они, наспех умывшись и одевшись, отправились на улицу. Зандер шагнул из дверей, а Лемми, испугавшись, остановился на пороге. Юноша стоял и ждал, он его не торопил. Лемми сам должен преодолеть свой страх и нерешительность и шагнуть навстречу неизвестности. Но прежде всего он должен научиться доверять слову другого, ведь ему Зандер сказал, что все будет в порядке.

Солнце уже взошло над горизонтом, но его косые лучи не могли пробиться сквозь кроны деревьев аллеи, куда вел мальчика Зандер — там пока царили тень и полумрак. Два больших старых клена, переплетясь ветвями, росли прямо у крыльца дома. Всего несколько шагов по открытому пространству требовалось сделать Лемми, но для этого ему предстояло принять решение и шагнуть вперед. Если он сейчас этого не сделает, то еще долгие годы будет вынужден прятаться в помещениях без солнечного света, до тех пор, пока не наступит его совершеннолетие.

Мальчик постоял, переминаясь с ноги на ногу. Потом, зажмурившись и закрыв лицо руками, шагнул за порог, как будто прыгнул в омут. Постояв так несколько секунд, он отнял руки от лица и, счастливо рассмеявшись, вприпрыжку побежал вперед по аллее. Зандер пошел за ним. Его сердце пело от счастья. Хотелось кричать и прыгать вместе с Лемми от радости. Он так прошел несколько шагов, а потом, не выдержав, побежал вслед за ним. Так, прыгая и дурачась, они добрались до края аллеи и остановились перед ярко освещенной полянкой. Лемми постоял на краю света и тени несколько мгновений и, подняв руки вверх к солнцу, шагнул вперед.

— Лемми, тебе нельзя долго находиться под открытым солнцем, — пытался увести расшалившегося ребенка Зандер в тень. — У тебя могут быть ожоги.

Куда там. Лемми бегал, прыгал по полянке, подставляя лицо ярким солнечным лучам и крича от счастья. Потом он упал в траву и стал по ней кататься, пачкая одежду в земле и соке растений. Зандеру пришлось применить силу, чтобы увести расшалившегося мальчишку под кроны деревьев.

— Когда ты меня поведешь в город, когда всем меня покажешь? — никак не мог успокоиться тот, когда они, наконец, вернулись в дом.

— После обеда, Лемми, когда лучи будут не столь обжигающими. Мы возьмем с собой Лайзу, и она порадуется вместе с нами.

Зандеру по такому случаю дали сегодня выходной. Его не тянули ни в гимнастический зал, ни в зал для фехтований, даже Найлс с его вечными нравоучениями ему ни разу не попался на пути, а учителя так те вовсе попрятались. И только Лайза с тетушкой Деспиной накормили их с Лемми вкусным завтраком. Лемми, правда, как всегда, остался недовольным едой, он хоть и приучился есть, как все, но мог без обычной еды обходиться, а вот без крови и зефира — ни за что. Кровь ему требовалась, как и раньше, раз в два-три дня, а вот зефир — с утра до вечера и как можно больше.

Зандер запланировал в городе сводить Лемми в кондитерскую, где подавали мороженое, и надеялся, что лакомство им понравится. Оно появилось в продаже совсем недавно, и принести ребенку он его не мог, потому что навынос не продавали, да и что он мог ему принести — сладкую водичку. А сводить тоже раньше не мог, лавка всегда закрывалась до захода солнца. И вот сегодня у него появилась такая возможность.

Они, Лемми и Лайза, шли по пешеходной дорожке чуть впереди Зандера, а он любовался и гордился ими. Оба тоненькие, ладные, в нарядной одежде. Лемми вытянулся и доставал девочке уже почти до плеча, правда, Лайза не была высокой, она была скорее миниатюрной. Когда встретились Зандер с Лайзой три года назад, они были одного роста и комплекции. За это время юноша обогнал ее почти на голову и стал шире в плечах почти вдвое. Лайза. Он улыбнулся — она осталась такой же смешливой девчонкой. Да какая же она девчонка! Вон на нее как заглядываются мужчины, он же видит, как им с Лемми вслед головы все поворачивают. Она — молодая девушка с аккуратной стрижкой. Профессия гимнастки не позволяла ей иметь косу. Лайза. Улыбка снова наползла на губы Зандера. Хорошо сложенная, с узкой талией, которую подчеркивало шелковое платье, сшитое на заказ. У нее уже появились округлости в нужных местах, и исчезла резкость в движениях, уступив место грациозности и изяществу, присущим молодой девушке. Он знал, что она сейчас улыбается своими, чуть пухлыми, красиво изогнутыми губами всем встречным, а они улыбаются ей в ответ. Глядя на нее, невозможно было не улыбнуться. Все ее лицо, начиная от темных бровей вразлет и серых глаз, обрамленных длинными густыми ресницами, до немного вздернутого вверх тонкого носика, всегда светилось счастьем.

— Рад видеть вас в нашем заведении, — хозяин сам подошел к ним с картой блюд, узнав среди вошедших удачливого предсказателя. Он предложил жестом им пройти к столику у окна, единственному свободному в этот час в кондитерской.

— Что будете заказывать, молодые люди? — спросил он.

Лемми потянулся за картой и, взяв ее из рук хозяина, принялся сосредоточенно изучать мудреные названия, проговаривая их про себя, смешно шевеля губами.

— Мороженое, самое дорогое и самое вкусное, для меня и моих спутников, — не читая названий, заказал Зандер, когда они расположились за столиком. Он и сам еще ни разу не пробовал это лакомство, ставшее очень популярным в городе, откладывая до прогулки с Лемми. Хозяин щелкнул пальцами, подзывая официанта и передавая ему заказ.

— Зря мы его сюда привели, — смеясь, шепотом сказала Лайза на ухо Зандеру, указывая на Лемми. — Он здесь жить останется, и будет есть мороженое, пока не лопнет.

На Лемми без улыбки смотреть было невозможно. С каждой ложкой съеденного лакомства он растекался и таял от блаженства, как и его мороженое в вазочке…

А потом они катались на каруселях и гуляли по городскому парку, и уже поздно вечером их забрал Джим, приехав за ними в экипаже.

— Лайза, у меня к тебе просьба, — обратился к девушке Зандер, когда они вернулись домой, и наконец уложили счастливого и уставшего Лемми в постель. — Мне без твоей помощи не обойтись.