Мия, уже ожидавшая возмущений или иного мнения от Фуши, наблюдала, как тот закрыл рот и благодарно кивнул Кочо. Он явно разделял её мнение, может, не в такой манере, но в общих чертах - точно, раз ничего не поправил в её речи.

– Кхм, мне уже изрядно надоело сидеть в другом помещении! А что будет, если ты меня окрылишь? Тогда ты перестанешь находиться под этой своей гипно-программой?
– разрядил обстановку голос Казеханы, как и ранее - из-за двери.

– Не знаю, но шансы примерно 60-70%, поскольку связь секирей-ашикаби в моем случае оказывает на меня влияние, и не позволит видеть в тебе врага. Однако, есть высокий шанс того, что данное действие будет настолько расходиться с директивами во мне, что вызовет их разрушения, что, в свою очередь, ударит по вам, - ответил Фуши, отмечая, что его тело напрягается даже от одного лишь голоса Казеханы. Это… раздражало.

Кочо тоже это заметила, и накрыла его руку, лежащую на столе, своей. На что уже напряглась Мия, ведь когда-то столь же близка к нему была она. Напряжение главной соперницы не скрылось от глаз Карасубы, и та, проследив за её взглядом, хоть и чуть поморщилась, но не смогла отказать себе в возможности чуть ужалить одну особу.

– Всё же извращенка, плохая выходит из тебя мать, - нагло ухмыльнулась Черная Секирей.

Самые странные переговоры в Нью-Токио, а то и во всем мире, продолжились.

========== Глава Пятьдесят пятая. Развязка и перерыв ==========

– Значит, вы пришли убедиться, что мы не ударим в спину?
– Стараясь держать себя в руках, уточнила Мия.

– В общих чертах - да, - немного размыто ответила Кочо.

– С чего вы вообще взяли, что мы можем так поступить?
– взяла слово Мацу, ибо Мия была в том состоянии, когда могла наговорить лишнего.

– Потому, что я не понимаю вашей логики. Вы действуете нелогично и странно. Все знания, что я собрал, буквально кричат, что приличную часть ваших поступков никак не выходит объяснить, если пытаться рассматривать вас, как союзников. Пункты уже описала чуть ранее Кочо, повторять не вижу смысла, - в этот раз ответил Фуши.

– Хм, я могу понять, на что вы намекаете. И, честно, Фуши, во многом я с тобой согласна, как я не могла понять ваши с Мией отношения, так и поступки после и во время той ссоры. К слову, мог бы и первым явиться извиняться, а то одна асоциальная особа не смогла переступить через свои старые комплексы… думаю, данную фразу можно применить ко всем её последующим действиям, - Мацу сняла очки, резко теряя свою веселую-безуминку, и устало потерла глаза.

– Явиться извиняться? Я не понимаю, она дала четкие условия, я сделал по ним, почему после я должен был вернуться к условно враждебному окружению?
– гомункул реально не понимал, что попыталась донести до него Мацу. Зато до той дошло - Фуши не обижался или что-то еще, он просто расценивал это как разорванный союз, когда бывший союзник теперь и в спину ударить может. Видимо, такие основы поведения тоже вбивали в него там, где он пребывал до этого.

– “Враждебному окружению”? Да как ты можешь так говорить, - впервые Мацу, Карасуба и Казехана видели Мию такой… эм… несдержанной, да, - если ты уже и сам смог понять, что… кем я для тебя являюсь, почему не вернулся сразу? Как вообще можно так холодно относиться к своей семье?

Мацу прикрыла глаза, для Мии это явно была болезненная тема. Даже слишком. И, что не говори о ноль-первой, а отринуть эмоции и проанализировать ситуацию со стороны, как информационная секирей, она не могла… в данном случае уж точно.

– Не понимаю вашего возмущения, Асама-сан, история знает немало примеров, когда именно кровные родственники были самыми непримиримыми врагами, и о еще больших примерах история умалчивает, поэтому я просто проявляю здоровую предосторожность, что нельзя сказать о вас, я так и не понял причину той вспышки. Но за то, сколь ярко я отреагировал, могу извиниться, пусть себя тогда я контролировал лишь отчасти - боевые стимуляторы для гомункулов воздействуют на разум и был в состоянии аффекта, - спокойно пояснил своё поведение гомункул.

– Ты так и не понял того разговора… - вздохнув потерла виски Мия, каким-то образом задавив остальные эмоции (ярость и возмущение).

– Это мало походило на сколь либо конструктивный разговор и не несло смысла, - пожал плечами гомункул.

– Можно я, как нейтральная сторона, влезу и опишу как всё это вижу?
– не выдержала Кайха быть простой слушательницей.

– Излагай, - кивнул той гомункул.

– Фуши… как бы сказать, пусть вы его и воспринимаете как человека, но это пока не верный подход. Если секирей из менее обученных, только-только попав в город, напоминают детей своим незнанием и поведением, то он раньше больше напоминал робота поведением и эмоциями, точнее, их отсутствием. И начав социализацию, но всё еще поступая так, как его научили, просто потому, что он не знает, что можно иначе и считает свои действия верными, вы на что-то там обижаетесь? Знаете, особенно вы, которая вроде как его мать с генетической точки зрения… вы хоть сделали нормальную попытку его социализации. Научили бы вы его отличать хорошее от плохого. Объяснили… с примерами, почему так поступать неправильно. Если он вам был так дорог и нужен… попробовали, что ли, сказать ему это! Нет, я и сама допустила ошибку в своё время, выбрав неправильную линию поведения, но… но… в отличие от вас я - ПЫТАЛАСЬ что-то сделать! А вы…

– Я не знала, как себя вести. Да и вряд ли хоть кто-то знает, такая ситуация в принципе невозможна!
– перебила Кайху Мия.

– Давайте уже отложим не касающиеся дела мелочи. Мне кажется, этот вопрос можно отложить вплоть до завершения разборок с Минакой, - спокойно сказал гомункул.

Очередная кружка воды, которую хлестала “разбавляющая алкоголь в крови” Мия разлетелась осколками в её руке.

– Как раз этот вопрос куда важней!
– с пылом высказалась та.

– Вопрос моего упущенного воспитания? Сомнительно.