Просто нежно прижимаю её к себе, и столь же нежно целую. Хотя, не настолько нежно, чтобы это было приторно, стараюсь показаться неумелым, словно для меня в новинку такие чувства. Хм, есть контакт!

Хех, насколько я ошибся с этим решением я понял куда позже… из комнаты Мии мы вышли только к ужину. Что я там говорил, что я всех удовлетворить смогу? Нет, телесно я мог бы и дальше продолжать, но вот морально я пресытился лет на пять вперед. Кажется, ноль-первая отыгрывалась за все свои годы воздержания на бедном гомункуле, что ощутил себя фалоимитатором!

Секирей нас встретили напряженной тишиной и чуть горелым рисом. Странно, точно знаю, что некоторые особы умеют готовить, так с чего… понял! Не поделили кухню!

Цукиуми и вовсе прожигала Мию ненавидящим взглядом, как и Беницубаса. А, ну да, тут же слышимость. Мде.

Вот только открывшая было рот для возмущения водная секирей, была заткнута одной лишь улыбкой Мии. Нет, там не было привычного давления, наоборот, счастливая улыбка этой особы выбила из колеи даже почти не знающую её Цукиуми. А уж Мацу так и вовсе подавилась чаем.

– А как же твое “никакого разврата…”? – да, Мацу всё же сказала это, сразу как прокашлялась!

– Я и сейчас такого же мнения, потому, дабы исключить спорный фактор, так будоражащий неокрепшие умы и способный вызвать разлад в коллективе, Фуши отныне проживает у меня в комнате. Ах, да, Беницубаса-тян и Хайхане-тян, вы переезжаете в восточное крыло, да. – Мягко произнесла Мия. Вот сейчас толика угрозы всё же была, но опять же, у меня это не вызвало никакой реакции. Вообще, даже мурашек не было.

– А почему? – не поняла Беницубаса.

– А это чтобы вам шум по ночам спать не мешал, ну не так сильно. – Хихикнула Мацу, за что получила половником по голове от смутившейся (!) Мии.

Прикрываю глаза… дабы открыть те в фургоне, что приближается к башне МБИ. Что же, план побега и дальнейшие планы проработаны. Как высчитаны и реакции окружающих. Первичная цель – подорвать себя и сбежать из передвижной тюрьмы. После - встретить Муцу.

Комментарий к Глава Двадцать девятая. Продуманные изменения.

И да пребудет со мной троллинг божественного уровня!

========== Глава Тридцатая. Смятение. ==========

– Фуши, с тобой всё нормально? – обеспокоено спросила Мия, игнорируя держащуюся за голову Мацу, и мятый половник.

– Да, просто что-то накатило. – Передернул плечами я. Что за чертовщина только что была? Похоже на видение с той женщиной, но странное, словно не моё.

– Неужели Мия загоняла? – хихикнула Мацу… и снова стала жертвой половника.

– Нет, это другое, словно я на миг ощутил… Карасубу? – чуть приврал я, я и правда что-то ощутил, или кого-то, причем, знакомого, но точно не Черную Секирей. По силам этот кто-то был вровень с Мией, нет, даже сильнее. Эх, не было печали.

В это же время.

– Вот как? Ничего, ты еще придешь ко мне, мой сын. А эту… подделку я уничтожу. У моего сына может быть только одна мать, и это – я! – прошипела прикованная к стене зеленовласая женщина, бывшая истинной виновницей того вихря, что чуть не унес неподготовленное сознание её сына, чья кровь отозвалась на родственную силу.

Ближе к ночи, где-то в Нью-Токио.

– Монстр! Чудовище! Зачем ты вообще сражаешься, ты ведь просто убиваешь! – из трех ашикаби с тремя секирей в живых осталась только одна пара. Но чувства облегчения они не принесли.

Карасуба недовольно поморщилась. Сражаться не до предела, а до первой крови, или пока противник не сдастся, да и потом просто мягко дезактивировать секирей… это даже на настоящий бой не похоже, впрочем, даже сразу три противника не смогли развлечь её. Это было странно, обычно она чувствовала хотя бы удовлетворение, а не странное давящее чувство. Да еще ощущение, что она опоздала где-то или в чем-то, буквально вызывало неистовый гнев.

Откинутая взмахом катаны секирей сумела принять тот на свои стальные перчатки, тут же пришедшие в негодность. Уже на излете тушку неудачницы перехватил ее ашикаби. Вместе с ней рухнув на асфальт и проехавшись по тому спиной. Почему-то эти действия сопляка её взбесили.

Буквально в одно мгновение сократив расстояние между ними, Карасуба занесла катану для добивания и так и застыла… В чем дело? Ей не хотелось завершать движение, обрывать эту тонкую связь, что драгоценна для любой… а-а, что за ересь лезет в голову? Бесит! Как же они её бесят. Непонятно почему, но это милое отношение между этой парочкой взбесило её куда сильней, чем использование теми предыдущими слабаками-ашикаби своих секирей. Почему? Она и сама не могла понять.

Раз, и катана Карасубы пробивает левую ногу секирей. Два, и тоже самое она делает с правой ногой парня.