– Во! Оживаешь, святой отец? Напугала тебя тварь?

– Кто это был?

– Рубер или мутант четвертого порядка, смотря чьей классификации придерживаться.

– Чего живец не пил? Еще полдня – и сдох бы.

– Я вам не поверил, про живец. Подумал, что шутка злая. Тухлятиной воняет.

– Все так, поначалу, загибаются, готовы сдохнуть, чем пить эту дрянь, а потом, как поймут, что она на ноги ставит, готовы друг у друга из глотки рвать. Ты хоть понял, что она тебе помогла?

– Кажется, да.

– Ты – крестник наш. Доказал, что жизнеспособен, можешь вступить в наш отряд. Отряд рейдеров.

– Возьми себе новое имя.

– А что, старое не подойдет?

– Со старым нельзя. Из человеческих имен выбирать нельзя. Выбери черту характера, которая больше всего характеризует тебя, – из нее можно сделать тебя имя. Вот я, Мотор, был автослесарем. Не черта характера, но дает понять всем, что я понимаю в моторах. Это – Глобус. – Мотор показал на молодого парня. – Учитель географии. Все понятно. Это – Сапер. Это его второе имя – перекрестили, когда у него проявилась способность чувствовать ловушки. Очень важный человек в команде. Наконец, Бугай, хотя он просит звать его Астериксом.

На Бугая последний представленный совсем не походил. Роста он был невысокого, в годах, а вот седыми усами больше походил на сказочного героя.

– Почему Бугай? – выдавил из себя вопрос еще не оклемавшийся батюшка.

– Умеет собраться и в нужный момент стать таким мощным, как бугай. Да я бы даже бугаю фору дал. Наш Бугай ударом кулака мнет броню танка.

– Да не ври уже, а то поверит, – возмутился Бугай-Астерикс.

– Да чего уж там, руберу ты засветил нормально.

– А ты, богоугодный человек, чем, кроме отвратного запаха, можешь похвастаться? Как нам окрестить тебя?

– Он и сам кого хошь окрестит.

Мужики заржали.

– Есть у тебя что-то, о чем можно будет судить о тебе? – переспросил Мотор.

– Я стихи пишу. Псевдоним у меня есть – Ноталь Каштанский.

Мужики замерли, а потом прыснули смехом.

– Нет, не пойдет.

– Может, Каштан? – предложил Глобус.

– А как понять, что из себя представляет Каштан? Таскать каштаны из костра? Чем еще они знамениты?

– Тогда – Поэт.

– С таким именем долго не протянешь. Поэты у нас не в цене.

Отец Анатолий, все еще страдая от плохого самочувствия, никак не мог взять в толк серьезность разговора. Ему было плевать на то, как к нему будут обращаться неизвестные люди. Его больше всего беспокоило то, что он непонятно где оказался. Кто эти люди, придумывающие ему кличку? Что за тварь преследовала его, и когда все это закончится?

С каждой минутой становилось легче. Отец Анатолий нашел в себе силы сесть.

– Идти можешь? – спросил Мотор.

– Я попробую. – Святой отец приподнялся на трясущихся ногах. – Кажется, могу.

– Идем на кухню, за полчаса ставим тебя на ноги и уходим. Скоро перезагрузка.

Обстановка в доме была в плачевном состоянии. Все разбито, раскидано. На стенах – борозды от когтей. Отец Анатолий заглянул в гостиную, где стояла дорогая панель. Она лежала на полу, выпрямившаяся под тяжелым весом монстра. Сам монстр лежал в кухне. Батюшка испуганно замер, боясь переступить. Тварь, даже мертвая, вызывала у него страх. Мужики прошли мимо нее, словно не заметили.

– Не бойся, теперь она безопасна. Неплохой улов принесла она нам.

Отец Анатолий не понял, о чем речь.

Глобус и Сапер обчистили все шкафы и нашли несколько банок консервов. В основном это были экзотические фрукты, к которым батюшка питал слабость. Из серьезной еды была только банка с говяжьими языками, одна банка датской ветчины и мидии в красном вине.

– В холодильнике есть алкоголь? – спросил Глобус.

– Да.

– Зажмите носы, я быстро.

Он открыл дверцу, ловко ухватил две бутылки коньяка и тут же закрыл. Этого хватило, чтобы по кухне разнёсся тошнотворный запах разложения.

– Тебе алкоголь нужен и хороший перекус, иначе так и будешь, как овощ, вялиться. Наяривай! – Сапер открыл все банки с мясной едой и придвинул к святому отцу.

Мотор нашел три большие стопки и разлил бутылку коньяка по ним.

– Ну, для обеззараживания. – Он первым вылил в себя теплый коньяк.

Отец Анатолий через силу выпил теплый напиток. Страшная мертвая тварь на его кухне не способствовала хорошему аппетиту. Через полминуты он почувствовал, как алкоголь переборол отвращение и разжег в нем нечеловеческий голод. Содержимое банок быстро исчезало в его немаленьком животе.