– Что это было? – озвучил я, едва удалось разомкнуть губы. Целители, чтоб их! Что лечить, что калечить горазды.

– Вообще успокоительное. – Шела, решив, что я достаточно оклемался, отдернула руки и перебралась обратно на свой конец лодки. – Ну, перестаралась немножко! Но его вообще сложно в нужных пропорциях рассчитать, там столько нюансов… скажи спасибо, что я первый порыв не воплотила! Очень хотелось, знаешь ли!

– И какой был первый?

– Веслом по голове, – чистосердечно призналась добрая и милая целительница душ. – Но не успевала дотянуться и пришлось вот…

– Уж лучше бы веслом, – в свою очередь пробубнил я, снова мотая головой, словно надеялся таким образом вытрясти из нее остатки чужого вмешательства.

Удивительно, но злости на лекарку не было. Совсем. Впрочем, и на себя тоже. Нарывался в этот раз фейри, а не я и, если что, он получил бы по заслугам. Я повел плечами – тело, вроде, снова слушается – и взялся за весла. Надо вернуться в школу скорее. Хватит с меня на сегодня беззаботных прогулок.

– Кайден.

Я метнул в лекарку недовольный взгляд. Даже если я на нее и не злюсь, это вовсе не значит, что она должна об этом знать. Она смотрела на меня пристально-пристально и на лице читалась глубокая задумчивость, не сулившая мне ничего хорошего.

– Как давно ты маг?

– Какая разница?

– Не с детства. – Не получив ответа, Шела не растерялась, а продолжила беседу сама с собой. – Иначе у тебя вряд ли были бы проблемы с контролем дара, да и вряд ли ты бы вообще взялся за оружие. Наемники сражаются в первую очередь за деньги, а не за идею, а магам платят больше. Значит, дар проявился не так давно, что вообще-то происходит крайне редко. Бывает, что магия крепко спит в теле носителя, и он о ней даже не подозревает – так у обычных людей рождаются дети со способностями – но она может проснуться в моменты глубокого потрясения или ужаса. Ты сказал, что тот штурм был последним, в котором ты участвовал, это случилось тогда, да?

Отпираться не было особого смысла, поэтому я только кивнул.

– Расскажешь?

На мгновение мне захотелось. Отчаянно захотелось. Очень уж убедительным был ласковый голос, очень проникновенным взгляд… но потом я представил неконтролируемый ужас в карих глазах, и поспешное бегство, и… нет, если директор не посчитал нужным поставить ее в известность – значит, так и надо.

– Ну и ладно, – Шела совсем по-детски надула губы и скрестила руки на груди. – Но я все равно когда-нибудь все узнаю!

Тут я и не подумал бы спорить.

Когда-нибудь точно узнаешь. Правда, в этот момент тебе лучше находиться от меня подальше.

Сейчас я уже жалел, что устроил это треклятое купание.

Хотя, кажется, все началось раньше. Гораздо раньше.

Я постарался вспомнить, когда начал думать о приставленной ко мне целительнице как о женщине. Девушке.

Нет, что она вполне красивая, я отметил сразу, еще в первый день. Но тогда красота её меня не тревожила. А теперь – не давала покоя.

Да, я видывал и красивее – и не только видывал! – но Шела… Ее не хотелось просто зазвать на сеновал, чтобы весело провести вечерок. В ее присутствии хотелось привести себя в порядок, чтобы не тащить грязь сапогами в ее чистый дом. Моя мать, и тетка Мюррей, и еще некоторые женщины из далекого прошлого, в котором у меня был дом и будущее, были такими. Матери. Хранительницы очага. Хозяйки.

Согревающие, дарующие жизнь, убавляющие скорби. Шела была из таких. Она призывала меня к порядку одним своим присутствием, видом. Она дарила мне покой. И лишала его.

Перед глазами вставали картинки, вроде бы невинные в своей простоте, но… Тонкое запястье с просвечивающими голубоватыми жилками. Ямочка меж ключиц. Рыжая прядка, выбившаяся из косы, и щекочущая нежную щеку…

Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.

Длинные ресницы, взлетевшие вверх и тут же прикрывшие, спрятавшие быстрый взгляд в мою сторону. Тень, упавшая на переносицу. Протянуть руку, да и стереть ее с белой кожи – что может быть проще? Что может быть сложнее.

Нельзя, не твоя, недопустимо.

Мысли о целительнице поглотили меня всерьез. Настолько, что я пропустил засаду.

Смутно знакомый боевой маг заступил мне дорогу в пустынном отнорке коридора. И тут же еще двое его приятелей подошли со спины, отрезая мне путь к отступлению.

Дурачье. Не нюхавшее крови дурачье.

– Ну, что, урод, вот мы и встретились. Здесь директора нет – защищать тебя некому! – заводила сказал, как сплюнул, и улыбка наглая, вызывающая, расползлась маслянистым пятном по его лицу.

Конец ознакомительного фрагмента.