– Это тебе небольшой гостинец.

– Спасибо.

Я взял сигареты и повертел в руках. Ткачёв чувствовал себя неловко, когда я смотрел на него испытывающим взглядом.

– Знаю, знаю, Миша, виноват в том, что не помог тебе выбраться из этой передряги. Не знал, был в командировке. Когда вернулся в Украину – хотел связаться с тобой. Телефон твой не отвечал.

– Как же отпустили Михайлова?

– Мы выполнили свою работу и передали Михайлова дальше. У нас весь отдел до сих пор пребывает в недоумении.

Он пожал плечами с озабоченным лицом.

– И Вы не вытащите меня отсюда?

– Увы нет. Решение суда вступило в законную силу, но не всё так плохо как ты думаешь. Ты отсидел в СИЗО, и в соответствии с законом «Савченко», один день твоего заключения, засчитывается за два дня. И подводя итог, на свободу ты выйдешь по УДО, через три месяца. Это я тебе гарантирую.

– Спасибо. Кстати, Вы вовремя. Стрельцов пытался сделать из меня лагерного стукача.

Ткачёв рассмеялся и, вытирая слёзы из глаз, закурил.

– Забудь, больше никаких незапланированных приключений у тебя не будет.

Ткачёв как-то странно произнёс фразу о незапланированных приключениях, и я догадался о том, что он не зря оказался здесь.

– Эксперимент продолжается, Миша. Наши учёные трудятся над усовершенствованием «аппарата Михайлова». Однако, ты пока единственный человек, кто смог побывать в прошлом не один раз, и успешно вернуться обратно.

– Значит, не будь эксперимента, Вы бы и не приехали?

Мне стало обидно и тяжело на душе.

– Перестань, ты во многом нам помог. Кстати, только благодаря твоим бумагам мы смогли разминировать шахту «Юбилейную» и полностью вернуть государству все награбленные нацистами ценности. Это миллионы долларов. Я обратился к руководству, чтобы тебе выплатили премию за оказание посильной помощи.

– Не надо, зачем? Я сделал то, что обязан был сделать каждый нормальный человек.

– Твои слова лишний раз подтверждают, что я в тебе не ошибся. Спасибо. Деньги лишними не будут. У тебя родители, семья. Ты безработный. И не спорь.

Он замахал руками, давая понять, что слышать больше ничего не желает.

– Мне каждый день снится война.

– Даже так?

– Это правда. Один и тот же сон повторяется с завидным постоянством. И я ничего не могу с этим поделать.

После я в подробностях рассказал про свой сон Ткачёву. Тот внимательно слушал, и на лице у него отражалось недоумение.

– Значит местность для тебя незнакомая? И ты там ни разу не был?

– Ни разу. Одно дело снилось бы то, где я успел побывать, так нет.

– Очень странно, Миша, очень. А как у тебя со здоровьем?

– Всё нормально, особо ничего не беспокоит. Если бы не эти сны.

– Вернуться хочешь? – спросил Ткачёв, прищуривая глаза.

– Не думал об этом. Да и как это сделать? Мне ещё срок мотать.

Я устало покачал головой и пригорюнился. Ткачёв встал со стула и подошёл ко мне.

– Я ведь за этим сюда и приехал.

– Это как?

– Эксперимент хотят продолжить, и для тебя есть задание. Можешь отказаться – неволить не стану.

– Какое задание?

– Не торопись, Миша, подумай. За основную цель задания пока рано говорить, как, впрочем, и тебе давать своё согласие.

– Но ведь я здесь, а установка в другом месте.

Ткачёв усмехнулся, и я увидел по его выражению лица, что он что-то не договаривает.

– Установку сделали меньше размером – это первое. Второе – сам процесс перемещения занимает куда меньше времени, чем раньше и проходит менее болезненно для человека.

– Уже отправляли кого-то?

– Было дело. Только, к сожалению, не удачно. Люди не вернулись, и как говорят наши специалисты, потерялись и навсегда остались в прошлом. Печально, не правда ли?

– Ну, может им и не так плохо?

– Сомневаюсь, я более чем уверен, что они погибли. Война. Пока мы приостановили перемещение людей, потому что риск не оправдывает себя. И если честно, люди боятся не вернуться обратно. Нам приходится говорить им правду.

– Какое задание?

– Миша, я не могу ответить на твой вопрос. Иди, отдыхай. Я приду завтра, и мы снова вернёмся к этой теме. С руководством я решу твои вопросы, и никто тебя трогать не будет.