– Зачем? Зачем она хочет со мной поговорить? – удивилась Ева, услышав невнятную просьбу друга.

– Не знаю, но она сказала, чтo это важно… - промямлил Сева.

– А почему она ничего не сказала в школе?

«А вдруг ва сейчас досчитает до десяти и поймёт, что я обманываю её?..» - внезапно испугался Сева и зачастил:

– Это что–то об Алексее Викторовиче… Она, кажется, хотела что-то спросить…

Они направлялись к гаражам, за которыми ждали Эля и Лёша.

– Об Алексее Викторовиче?
– Ева чуть затормозила и окинула Севу своим пугающим взглядом. – Ты ничего не говорил ей про камешек?..

К этому времени гаражи были уже близко,и Сева приобрёл некоторую уверенность.

– Конечно, нет! Да и в этот кaмешек она бы не поверила. Я и сам не очень–то верю… А Эля, похоже, вообще не верит твоему предсказанию. Она утверждает, что машина у математика была красная, а не серая.

Уже во второй раз услышав от Севы про красную машину, Ева остановилась, словно чувствуя что-то недоброе. Она сунула руку в карман.

– Камешек стал горячим… - тихо произнесла она, неотрывно глядя на друга.

В этот момент из-за гаражей выступила Эля, а следом за ней показался Лёша. Руки он небрежно держал в карманах, чтобы они не выдавали его волнения от мысли, что он может обладать большими деньгами при помощи этой пигалицы.

– Ну что застыла? Иди сюда! – крикнул он Еве.

Ева, остолбенев, осталась стоять на месте.

– А ты можешь идти, – разрешила Эля побледневшему Севе.

Ева повернула голову и увидела, как неловко засеменил ногaми её товарищ, удаляясь прочь от гаражей.

– Покажь камешек! – приказал Лёша, приближаясь.

Щёки девочки запылали.

– Покажь, говорю, амень! – Леша больно сжал её запястье.

Не проронив ни слова, Ева вырвала руку и выула из кармана куртки маленький камешек в форме рыбки.

Эля захихикала.

– Слышь,дура отмороженная, слышь, мышь серая! Чтобы завтра подошла и сказала при всём классе, что всё это ты выдумала – и про серую машину, и про всё остальное! А то тебя считают уже чуть ли не Нострадамусом! И больше чтобы не вякала , поняла?

Ева вновь обернулась, но двор был пуст. Сева уже ушёл.

– Врежь ей! – напомнила Эля Лёше, но у того была своя уcтановка.

– Я вот щас тебе самой врежу! – вдруг огрызнулся он на Элю.
– Отвали, поняла?!

И, обратившись к Еве, сменил тон с гневного на ласковый.

– Если хочешь, я буду теперь тебя защищать . От всех , поняла? Тебя никто обидеть не посмеет!

Эля стояла расрыв рот. Её красивые глаза превратились в голубые блюдца.

Желая сразу же вызвать расположение будущего денежного источника, Лёша метнулcя к Эле и, ухватив прядь каштановых волос, намотал её на руку.

– Отпусти, урод!.. – взвилась та.

Лёша, усмехнувшись, выпустил волосы и тут же получил от Эли звонкую пощёчину.

– Ах, красавицa,ты мне надоела! – угрожающе надвинулся он на неё и помахал прямo перед её нoсом увесистым кулаком.

Ещё не осознавшая, что упускает власть, Эля сочла за благо молча наблюдать за происходящим в сторонке.

– Только это будет в том случае, если ты и правда умеешь предсказывать, – промолвил он, вновь обращаясь к Еве.

Та, казалось, нисолько не боялась его.

– не не нужна твоя защита, - спокойно произнесла она.

«Мне больше не нужна ничья защита».

Услышав этот ответ, Лёша нахмурился и уже собрался было применить другой тактический ход,когда Ева вдруг сказала:

– Но я могу попробовать предсказать что-нибудь.

«На прощание».

Внезапно Лёшу захватило еукротимое желание узнать мистическую тайну собственного будущего.

– Тогда скажи, когда и как я умру? – он задал этот вопрос с обычной ухмылочкой, но испытал странное чувство смятения.

Ева зажала камень в ладони и начала медленно считать до десяти. После кадой названной цифры она останавливалась и делала вдох. Эля, прищурившиcь, наблюдала за ней с лёгкой тревогой и oпаской. Что–то она сейчас выдаст?.. Лёша замер, как статуя. тмосфера непостижимого таинства витала над облупившимися гаражами.

Наконец , предсказательница изрекла:

– Ты умрёшь сегодня. В театре.

Трёхсекундную паузу разорвал звонкий девичий смех. Это не выдержала Эля. Она закатилась таким безумным хохотом, что проходившая вдалеке бабулька с бидоном изумлённо обернулась на неё.