– Алло? – позвала его целитель. – Связь пропала?

Остановившись перед стеклянным полотном, Эрик посмотрел на укрытую снегом лужайку, которая обрывалась берегом реки Гудзон. Через мутный поток расположился центр Колдвелла, представляя собой сетку огней – недвижимых вертикальных и подвижных горизонтальных.

– Нет, – пробормотал он. – Не пропала.

– Вы предпочитаете не предпринимать никаких действий? Спешить некуда.

– Если не считать его страданий. – Эрик помедлил, напоминая себе, что мужчинам не положено показывать свои слабости… но рот двигался сам по себе: – Мне ненавистна тюрьма, в которой он оказался. Он – последний, кто захотел бы пребывать в обездвиженном состоянии, в плену своего тела и не имея контроль над ним. Ты говоришь, что мозговая активность отсутствует… но как же его душа?

Целитель вздохнула с сожалением.

– Нет, ты прав. Он давно страдает, а качество его жизни… скудное, если не сказать больше.

– Я думал, что смогу найти решение. Увы, мои надежды не оправдались.

– Какое решение?

– Уже неважно. – Он замолчал, ожидая, что его посетит другая идея. – Мы подошли к концу, не так ли?

– У вас с братом в распоряжении столько времени, сколько нужно.

– Будь я в таком состоянии, то не оценил бы нерешительность.

– Судя по всему, его не мучают боли.

– Ты знаешь это наверняка или только предполагаешь? – Не получив мгновенных заверений, он кивнул, хотя женщина не могла увидеть его. – Значит, ты не уверена.

– Снимки свидетельствуют об этом…

– Время пришло. Достаточно. Мы с Эвейлом немедленно выезжаем к вам. Мы сделаем все, что нужно, и будем рядом, когда он… – Голос сорвался, и он прокашлялся. – Мы не оставим его в последние мгновения его жизни.

– Я понимаю, насколько вам трудно, – мрачно сказала целитель. – И я рада… не потому, что вы оказались в таком положении, а что понимаете всю серьезность ситуации.

Воистину, печаль в ее голосе дарила ему некое успокоение… словно они с братом были не одни в своем горе.

Женщина продолжила:

– Пока вы едете к нам, я все подготовлю…

– Подожди. – Он закрыл глаза. – Что… что произойдет в конце?

– Мы дадим ему морфий, чтобы убедиться, что он ничего не почувствует. А потом я остановлю его сердце.

– Он ничего не почувствует?

– Нет.

– Ты уверена?

– В этом вопросе на сто процентов.

Открыв глаза, Эрик увидел близнеца, заходившего в комнату. В стекле отражение Эвэйла было недвижимым, как гора, свет из кухни превратил его фигуру в возвышающуюся тень.

– Мы немедленно отбываем, – сказал Эрик целителю. – И встретим транспорт сразу, как только они будут готовы забрать нас.

Вишес вошел в переулок, высоко вскинув пистолеты, с инстинктами начеку. К несчастью, его тело было неповоротливым и лишенным координации, словно кровь превратилась в каучуковый клей, а кости с трудом держали вес. Но, черт возьми, он выяснит, нет ли там других теней.

– Видел раньше что–нибудь подобное? – тихо спросил Бутч.

– Нет.

– Слышал о подобном…

– Нет.

– Читал…

– А ты как думаешь?! – рявкнул он.

Коп выругался.

– Я бы с радостью ответил «Да» на последний вопрос, потому что меня бросает в дрожь при мысли, что ты понятия не имеешь, что это было.

Дыша через нос, Ви учуял в воздухе задержавшийся аромат, и остановился. Нахмурился. Повернулся направо.

– Что такое? – требовательно спросил Бутч.

Принюхиваясь, как гончая, Вишес подошел к стене здания.

– Одеколон. Свежий. А под ним – запах вампира. Здесь только что кто–то был.

Подавшись вперед, Бутч принюхался к зданию так, словно цементный раствор был замешан на кокаине.

– «Акви ди Парма». Дорогая штука. И да, это был мужчина из наших. Может, из Глимеры? Но что аристократ забыл в этих трущобах?

– Но крови нет.

– Значит, тень его не достала.

Вишес снял освинцованную перчатку со своего проклятья и поднял свою смертоносную, светящуюся руку. Он осветил этим светом весь переулок на четыре квартала вперед.

Ни души. А на плотном снегу не было видно следов… хотя если это был вампир, он бы дематериализовался.

А если эта сущность могла поглотить другого?

– Мне это все не нравится, – пробормотал Ви, опуская ладонь и надевая перчатку.

Круживший ветер поменял направление, ударив ему в лицо, и Ви рассортировал несколько наслаивающихся друг на друга запахов, но холод затруднял задачу, делая ароматы менее выраженными: чувствовался букет городских нечистот, который состоял из человеческих испражнений, гнили и деградации… пары бензина и газа… горящая проводка…

Ничего от лессера или вампира.