Голые четвероногие создания направлялись прямо к нам. Минуту назад с опушки я увидел их не меньше десятка, несшихся под уклон с добычей под животом. Они спускались из леска, где ночевали ученицы. Мозг отказывался принимать, что могла тащить с собой стая.

От нас с царевной несло, как от бомжей – одним лишь потно-сальным амбре можно травить крыс, не говоря о других составляющих многодневного отсутствия воды. Если нас не увидят, то учуют. Нужно готовиться в обороне, которая отсроченная смерть. Нападать самим – безумие. Кто-кто, а я знаю человолков в бою.

Дешево не продадимся. И девчонку живой им не отдам. Она заслуживает легкой смерти. Человеческой.

Мы с Майей посмотрели друг на друга. Ее била крупная дрожь. Моя рука нащупала и вставила в ее ладонь рукоять меча.

– Если меня… – начал я.

Она отрицательно затрясла головой.

Не хотела умирать.

Тем более, не хотела умирать так жутко.

Страх и ужас. Последние чувства. Нехорошо. Пусть на том свете, если он есть, она вспомнит последний миг жизни не только как самый худший.

– А знаешь… – И я впился жестким поцелуем в дрогнувшие и тут же расслабившиеся губы.

Очумевшая царевна все поняла и ответила. Поплыл окружающий мир, свернувшись в трубочку. С одной стороны трубочку подожгли, со второй намочили. Сквозь трубочку плюнули косточкой, попали в мозг. В ушах зазвенело. Глаза закрылись в страхе смерти и желании жизни. Щеки в ладонях превратились в жидкий огонь.

Влажный сочный рот оказался безумно вкусным. И невероятно сладким.

– Кажется, там кто-то есть, – раздалось внизу громко и отчетливо.

– Где?

– Вон. Двое. Они целуются!

– Кто?! – голос Варвары. – Я видела рубашку и штаны. Здесь должна быть только кто-то из девочек.

– Но их двое!

– Смотрите, вон уголок гнука торчит!

– А-ааа!!! – в тот же миг разнеслось по лесу.

Подхватывая одежду, которую принесли, ученицы прыснули во все стороны.

Оторвавшись друг от друга, мы с Майей обалдело глядели вниз. Там мелькали спины, ноги, пятки. На секунду установилась тишина.

– Слезайте, голубки, – раздался чуть сбоку голос Варвары, с интересом разглядывавшей наше логово.

– У вас есть голуби? – удивленно шепнул я случайной сообщнице.

– Кто это?

– Забудь, – мотнулась моя голова. – Это из разряда нерезиновых индейцев.

Майя спустилась первой. Я подхватил забытую ей рубаху и тоже быстро соскочил вниз, прыгая с ветки на ветку.

Ничего не стеснявшаяся Варвара одевалась прямо под деревом, нас оглядело ее насмешливо скривившееся лицо:

– Хороши. Майя в Чапиной рубашке. Одна только юбка на Чапе, за которым так любопытно наблюдать, когда он слазит с высокого дерева. Вы почему в таком виде?

Покрасневшая до кончиков волос Майя открыла рот, я перебил:

– А вы почему в таком виде?

Начальственный тон подействовал. Девушка вспомнила о временно установленной субординации.

– Вечером с запада на восток прошло трое рыкцарей, – сообщила Варвара. – Утром они возвращались с востока по склону горы той дорогой, которой вчера пришли мы. Еще несколько разбойников показались в этот момент на западе, тоже высоко, путь оставался только вниз. Тут мы увидели ваш сигнал. Я подумала: они ищут девочек, а человолков боятся. Почему не пустить пыль в глаза?

– Умница! – воскликнул я.

– Вообще, это была моя идея, – раздалось сбоку.

К нам потихоньку подтягивались принявшие обычный вид ученицы. Некоторые смущенно опускали лица, другие, наоборот, глядели с вызовом.

Девочка, чью мысль присвоила Варвара, смотрела укоризненно. Прямой взгляд был смел и говорил о решимости всегда стоять на страже справедливости. Не склонное к полноте тело прекрасно уживалось с припухлыми щечками, которые не ввалились даже в плену. Отчекрыженное ножом каре темных волос заканчивалось чуть ниже ушей. Молодец. Не все рискнули в плену драгоценными локонами, продолжая мучаться с ними.

– Амалия, это не важно, – отмахнулась Варвара. – Мы сделали это!

– Молодец, Амалия, – восстановил я справедливость. – Побольше бы таких идей. Может, придумаешь, как в полевых условиях вылечить перелом?

– Какой перелом? – напряглась Варвара. – У кого?

– Здесь апельсины! – донесся ликующий вопль.

Кто-то нашел оставленное мной и недоеденное Майей.

– Поделите на всех и ешьте, – крикнул я в ту сторону. Потом к Варваре: – Кристина подвернула или сломала ногу.