Иван Андреевич Барышев, последние годы обучения Даши в институте, приезжал каждое лето. Даша чувствовала, что деду хочется ей помочь, подкрепить ее теорию практикой и не сопротивлялась. Кроме того в год выпуска она стала замечать, что он все чаще пользуется сердечными препаратами, но жалоб не высказывает, делает все молча. Даша поговорила с родителями и поделилась своими соображениями. У нее возник план, после получения диплома, она проходит интернатуру в госпитале отца и туда же уговаривает деда лечь на обследование, а если понадобиться и лечение. При этом все операции хирург-интерн проводит под неусыпным взором профессора. План был абсурдным и на 99% не выполнимым (отец назвал ее авантюристкой), но была надежда на неплановые, экстренные операции в выходные дни, ночные дежурства.

– Дедушка, у тебя есть две недели на лечение. Мне ассистент с сердечным приступом, даже если он профессор, не подойдет. А если придется меняться местами? Давай так – проходит две недели лечения и, если ты не передумаешь, начинаются дни ожидания. Согласен?

Дед был согласен на все. Он понимал, что толкает и сына и внучку на нарушение закона, но у него было оправдание на такой случай – он помогал начинающему хирургу, в отсутствии более опытных коллег. И потом положительный исход операции сводил на нет все условности присутствия постороннего в операционной. Он «принял» экзамен у внучки трижды. Все операции были экстренными, не давали времени на ожидание – острый аппендицит, ножевое ранение, травмы после ДТП. Так, что одно ночное дежурство и два суточных, в течение двух недель, прошли с пользой для деда и внучки. Он дал много дельных советов, а Даша заметила, что присутствие деда в операционной ее не пугает. Одного не знали оба заговорщика, что отец был в курсе каждой операции, после звонка дежурной сестры, и приезжая, наблюдал за происходящим тайком. Эти игры не могли длиться долго, и он предложил отцу легальное присутствие на операции, в качестве куратора интерна, которого забирают в клинику Москвы. Таким решением вопроса были довольны все три поколения хирургов Барышевых. Именно с подачи деда, она стала вести обходы больных по его методике, и на протяжении всей своей врачебной практики не нарушала ее.

Косте исполнилось четыре года, когда Даша, а теперь уже Дарья Андреевна, начала оперировать самостоятельно, весь год, ассистируя отцу. В отделении даже не возникало разговоров о поблажке дочери заведующего отделением – все сложные операции они проводили одной бригадой.

Ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан, уже в 1980 году столкнулся с проблемой транспортировки и лечения раненых. Часть раненых не доживали до прибытия транспорта и попадание в госпиталь. Профессор Барышев разработал целую систему создания на территории Афганистана мобильных госпиталей военно-полевой хирургии, а также подготовки именно военных хирургов в полевых условиях, а не в городских госпиталях. Рациональность мобильных госпиталей от приема раненых до окончания операций была очевидна. Его идею одобрили, но в поездке отказали, сославшись на возраст, Ивану Андреевичу было 70 лет. И тогда он предложил в качестве руководителя мобильной группы своего сына. В марте 1980 года Андрей Иванович вместе с Дашей (они оба носили погоны) и еще десятью военными врачами военно-полевой хирургии отправились в окружной госпиталь Ташкента, а оттуда четырьмя группами по три человека разъехались по мобильным госпиталям. Они не учили как надо, они наглядно давали хирургу урок, что можно сделать в полевых условиях в данной ситуации, чтобы он предпринял сам, его действия и работали сообща. Среди десятков раненых, важно определить тех, кому ты реально можешь помочь, а не брать первыми безнадежных. Упустишь время на таких пациентов, остальные могут не дождаться помощи. Для них просто не хватит времени. Жестко, жестоко, бессердечно, но таковы факты. Трехмесячные курсы переучивания сократились до двух месяцев, а результаты такого обучения были на лицо. За шесть месяцев Андрей Иванович с Дашей прошли Кабул, Файзабад и Кундуз. Медиков здесь берегли и любили. Ходили легенды о золотых руках военных хирургов.

В октябре, вернувшись из Афганистана и не успев выйти на работу, они улетели в Москву на похороны Ивана Андреевича. Он умер от обширного инфаркта в возрасте семидесяти лет. Он не оставил завещания, да Андрей Иванович не на что и не претендовал. В кабинете отца, с разрешения Дарьи Васильевны, он взял только его труды по медицине и большую фотографию, сделанную, скорее всего, для газеты или журнала. После похорон, коллега отца, пригласил Андрея Ивановича в институт, где передал пакет из серой бумаги, перевязанный бечевкой, с надписью: «Моему сыну Барышеву Андрею Ивановичу».

– Иван Андреевич последнее время чувствовал себя неважно, жаловался на сердце, пил таблетки, но от стационара отказывался. Очень ждал Вашего приезда, всегда узнавал у коллег, вернувшихся оттуда о Вас. Крепитесь. Он Вас очень любил.

– Спасибо. Спасибо, что все организовали. Жаль, что так рано ушел, у нас были такие планы.

– Вы, Андрей Иванович надумаете к нам, не стесняйтесь, звоните, – он протянул листок.

Андрей Иванович рассеяно положил его в карман куртки, и они с Дашей вышли из кабинета. На следующий день они попрощались с родственниками, вдвоем съездили на кладбище, положили цветы и улетели домой. Если бы не Костя, Андрею Ивановичу было бы труднее справить с утратой. Внук, как будто чувствовал это и как мог, отвлекал деда от мрачных мыслей. Пакет они вскрыли только дома. « Дорогие мои, оставляю вам самое дорогое и ценное, что я заработал за свою жизнь. Только вы можете оценить эти вещи, а Андрей знает даже их цену (в пакете лежали фронтовые награды деда и рукописи его неоконченных трудов) – распорядитесь всем этим самостоятельно. В конверте лежат деньги на подарок доктору Даше к ее свадьбе или моего правнука. Шучу. Последнее время меня беспокоит сердце, и я не знаю, дождусь ли вашего приезда, поэтому приготовил все заранее, а там, как распорядиться судьба. Берегите друг друга. Обнимаю. Ваш отец, дед и прадед».

Андрей Иванович отправил через год рукопись в АМН, как соавтор, подкрепив афганскими примерами и практическими выводами, ее объем и формат соответствовали если не докторской, то точно кандидатской, и ее издали весной 1982 года. Отец стал кандидатом медицинских наук, сам того не желая.

Лето 1982 года выдалось раннее и очень жаркое. Андрей Иванович с женой и внуком еще в начале июня уехали в отпуск в деревню к родственникам жены. Где они не только отдыхали, но и помогали управляться с большим хозяйством. Конечно, была и рыбалка, и купание в речке и даже походы по грибы, по ягоды, сбор смородины и малины, бабушкино варенье и мед дедовских пчел. Косте нравилась деревенская жизнь, в окружении такого количества братьев и сестер, что он иногда путал, кто чей есть. Здесь никогда не было скучно, и у каждого были свои обязанности. Накормить и напоить птицу, выгнать гусей на речку, встретить коров к вечерней дойке, да мало ли работы в деревне. Один огород можно полоть каждую неделю, а поливать, а рыхлить? Но все это делалось «гуртом».

Сама деревня Сосновка находилась на берегу небольшой речки, несущей свои воды в Обь, а с севера деревни тянулся ленточный сосновый бор, справа и слева тянулись поля. Деревня насчитывала домов 500, пять правильных прямых улиц, двухэтажная средняя школа, детский сад, магазины. Это был большой богатый колхоз, который занимался всем, что приносило прибыль. Посев зерновых, молочные фермы, птичник, мельница и многое другое.

Собираясь в город после отпуска, дедушка и бабушка позволили Косте задержаться в деревне еще до двадцатых чисел августа, после разрешения мамы, посчитав, что десяти дней на сборы в школу достаточно. Медицинскую комиссию Костя прошел, и документы в первый класс они уже сдали. Даша оставалась в городской квартире и работала, оставляя отпуск на сентябрь – Костя шел в первый класс. Родители вернулись в конце июля, привезя дары природы и продукты сельского хозяйства, и уже через неделю приступили к работе. За Костей решили ехать в деревню 21 августа, в субботу рано утром, а вернуться ближе к вечеру. Машина марки «Москвич», купленная с рук лет пять назад, служила им верой и правдой, дорога была знакома и по времени занимала не больше часа. Даша, дежурившая в ночь с пятницы на субботу, вынуждена была оставаться дома.

– До нашего приезда успеешь выспаться, – пошутил отец, позвонив ей с утра в госпиталь, зная, что та не спит. – Я сумку с вещами для девчонок забрал, не забыл. Пока.

Вернувшись с работы, даже не раздеваясь, она прилегла и тут же уснула, ночь была трудной. Ее разбудил звонок домашнего телефона.

– Да! – сонно ответила Даша.

– Даша, это дядя Вася, нам надо поговорить, я сейчас приеду.

Дядя Вася был старшим братом мамы, жил в городе с семьей и служил во внутренних войсках. Даша привела себя в порядок, ожидая дядю, успев выпить кофе, чтобы окончательно проснуться. В дверь позвонили минут через двадцать. Открыв входную дверь, Даша увидела двух людей в штатском и участкового милиционера.