А овца сломала о землю ноги и не могла подняться.

«Зачем стрелял пастух, сейчас бы парила в воздухе и насыщалась красотой мира с высоты, кто знает, может быть, орел пощадил бы меня», — подумала она.

Давайте выпьем за то, чтобы бараны не боялись высоты, если уж взлетели к небу, и не превращались бы в руках людей в шашлыки, которые мы сейчас кушаем.

Я пытался понять смысл притчи, окружающие же уловили только то, что она связана с вкусными шашлыками, и с гиканьем подняли стаканчики.

Лариса с улыбкой смотрела на кавказца. Я что-то скис.

— Умеют говорить цветистые тосты жители гор, — наклонилась она ко мне.

— Я тоже умею, пей!

Все выпили.

— Разрешите произнести продолжение тоста, — поднялся я с табуретки.

— Пастух подбежал к разбившейся ярочке и сказал ей: «Сколько раз просил я тебя не отходить от стада. Но ты скрылась с моих глаз, я заметил только, как орел уже поднял тебя высоко в воздух, ты упала и сломала ноги».

Выпьем за то, чтобы овцы слушались своих пастухов, если не хотят попасть в когти орлов.

Мати-Миша внимательно посмотрел на меня.

— Какой у вас умный муж, Лариса.

Титул мужа в его устах не удивил меня и польстил мне. На Кавказе большая разница в возрасте между супругами в порядке вещей.

Все выпили за бедную ярочку. Я закурил.

Темноволосая девушка, которая так и не представилась, подсела ко мне, передвинувшись со своей табуреткой, и сказала:

— У вас хорошие сигареты, «Данхил», угостите меня.

Я подставил ей пачку, она внимательно посмотрела мне в глаза и достала одну.

— У вас красивая борода, даже лучше, чем носят наши мужчины.

— А у вас красивые волосы, — подарил я черноволосой южанке встречный комплимент и зажег спичку.

Миша встал, подошел к нам и обнял одной рукой смуглянку, другой меня.

— Нравится тебе Зара, Вадим?

— Красивая девушка.

Наверно, с браги, я пошел отлить в сарай. Голова гудела от смешивания напитков. Только собрался выйти, в сарай заскочила Надя и зашептала:

— Хватай Ларису, и быстро уезжайте с Костей!

— А что? — пьяно осклабился я.

— Надя, ты где? — раздался Толин голос. — Когда вино принесешь?

Надя метнулась из сарая.

Возвращаясь на место, я увидел, как Мати тащит Ларису в дом. Она вырвала руку, подбежала ко мне и сказала:

— Возвращайся домой, Костя отвезет.

— Ты что?

Я вцепился в подругу, прижав ее к себе обеими руками.

Но тут почувствовал резкий удар сзади по голове и потерял сознание.

Очнулся я в автомобиле, который остановился перед моим домом.

Костя совал мне в карман пропуск через зону.

«Предъявил на КП за меня», — догадался я, медленно приходя в себя.

— Где Лариса? — прохрипел мой голос.

— Ничего с ней не будет, приедет завтра, — проскрипел Костя ехидным фальцетом.

— Это ты заманил нас! — схватил я его за грудки и вдарил калганом в ненавистную рожу.

Из носа «друга» хлынула кровь.

— Дурак! — выругался он, сморкаясь. — Ларка сама захотела поехать к Рустаму, я только сказал ей вчера, что он приедет.

— Какому Рустаму?

— Мати — это Рустам, бывший Ларкин друг. — Костя лег спиной на капот машины. Жена подбежала к нему и стала обтирать лицо носовым платком.

Я понял наконец все. Объявился Ларисин уголовник! Мне расхотелось бить поверженного провокатора, шатаясь, добрел я до квартиры и рухнул на тахту.

Утром я долго не мог подняться с постели.

Кружилась голова, спутанно роились мысли:

«Все рухнуло в один день. Они все вели со мной подлую игру, а Зару хотели подсунуть для утешения. Грохнул меня точно Толян, сзади стоял только он. Они соседи с этим чеченом по тюремной камере.

А этот… говнюк Костя, наверно, Рустам заплатил ему, чтобы он привез меня с Ларисой. Да мог и бесплатно подставить, в отместку, что моя подруга отвергла его, было такое.