Он смотрел на мою собственность уже как на свою и придирчиво исследовал ее вдоль и поперек. Утром мы опять ухаживали за животными вместе, и дело шло в два раза быстрее. А потом во дворе целовались жарко-жарко, аж дыхание перехватывало и долго восстановиться не могло. После он заставил меня вернуться, а сам обследовал НАШ (пора признать этот факт!) дом снаружи: хозяйственные постройки, забор, и все за ним тоже. Вернулся он к завтраку, после которого мы пошли составлять список необходимого.

Через час я с замиранием сердца наблюдала, как трое мужчин выезжают на моем «Кешаре» за ворота. Они сначала должны заехать на ферму и забрать оттуда грузовик, чтобы привезти максимально больше.

– Кирюш, как считаешь, все будет в порядке? – рядом раздался встревоженный голос Лидии.

Я повернулась и, заглянув в ее серые чистые и такие опечаленные глаза, мягко улыбнувшись, ответила:

– Не переживай, Лид, мое предчувствие сегодня отдыхает, значит, все будет хорошо.

– Я рада, тогда пошли учить меня хлеб печь, – она заметно расслабилась и уже более спокойно попросила, – А вечерком мне покажешь, как корову доить, да за животными ухаживать.

– Лид, может пока не надо? – Я с намеком посмотрела на ее едва заметный пока животик.

– Кирюш, учиться нужно своевременно. Я же не тюки таскать буду, а с ведрами мальчики помогут, – весело ответила Лида.

Тесто мы еще вчера поставили подходить в тепло. Хлеба теперь больше требуется и печь нужно на несколько дней. Одновременно готовили обед под веселые истории Олега из жизни его деревни, но каждый из нас посматривал на часы и прислушивался в ожидании звука подъезжающих машин.

Наши мужчины обратно вернулись ближе к вечеру, быстро поели и приступили к разгрузке и сбору мебели. Все понимали, что мотаться в город за необходимым можно будет очень недолго. В нашем регионе еще максимум недели две, а потом дороги заметет снегом, и проехать можно будет в лучшем случае на снегоходе или на лыжах.

Теперь каждый день они исчезали с раннего утра и лишь набегами ели. Только поздним вечером мы собирались вместе за столом на ужин. Всю неделю стояла относительно теплая и сухая погода, позволившая нашим мужчинам съездить с Семеном на шахты несколько раз и привезти угля не только для Павла и Руслана, но и обеспечить им дополнительно еще несколько домов, готовых к заселению. К сожалению, пока из города никого не привезли. Жители словно мыши забились в свои норки и не показывали оттуда и носа, стоило им услышать или увидеть кого-либо, настолько городских запугала местная банда.

Дополнительно наши мужики вели разведывательную деятельность, как я поняла из их разговоров, но стоило мне или Лиде поинтересоваться этим вопросом, они фыркали и переводили тему в другое русло, а то и вовсе просили «не забивать наши хорошенькие головки подобными проблемами». Достал меня этот мужской шовинизм…

В моем шкафу в спальне внезапно добавилась куча одежды. Как оказалось, это Кирилл перетащил туда всю свою, тщательно и аккуратно ее разместив. Первым порывом было возмутиться, и я уже рванула из спальни выяснять отношения, но потом, резко остановившись и глубоко вздохнув, мысленно махнула рукой и приняла как должное. ЭТО все равно произойдет, сколько бы я не откладывала момент признания Кириллу. Мы принадлежим друг другу, нуждаемся и вряд ли сможем жить друг без друга.

За неделю я это поняла, отметив некоторые мелочи или детали в его поведении. Стоило ему вернуться домой, как он сразу же стремился подойти ко мне и ткнуться носом в волосы, чтобы вдохнуть мой запах, коснуться губами или приласкать. Глупо отрицать, что он нуждается не только в моем теле, но и моей близости в духовном плане. Его радовала и смягчала моя забота, умиляли мои переживания за его безопасность, вызывало трепет мое желание тоже касаться его все время.

Даже Лиза прочно обосновалась в его большом сердце и уже активно училась вертеть грозным суром и находить слабости. Эх, мужчины! Что с них возьмешь? Такое впечатление, что маленькой очаровательной лисичке Елизавете никто из них ни в чем отказать не мог. Пока только Олег держался, но скорее из упрямства, но и тот уже часто со смиренной улыбкой прощал ей шалости или проказы.

Вот и сегодня, стоило усталым мужчинам привести себя в порядок и собраться перед камином после ужина, как в комнату влетела Лиза с обиженной заплаканной мордочкой. И впервые она рванула не ко мне, вызвав удивление и укол обиды в сердце, а сразу подбежала к Кириллу, с разбегу запрыгнув к нему на колени и утыкаясь заплаканным личиком в плечо. Такое случалось нечасто, и я, встревожившись, тоже подошла и, опустившись на колени перед Кириллом, погладила девочку по спинке, утешая. Кирилл же глухо спросил, склонившись над Лизой:

– Лисенок, что случилось? Кто обидел мою девочку, ну-ка признавайся?

В этот момент в комнату вошел насупившийся Олег. Он виновато посмотрел на нас, а я вновь – на свою дочь, все еще гадая, что такого могло произойти, из-за чего бы она так расстроилась. Девочка подняла заплаканное, но весьма хитренькое, а не такое уж трагичное лицо, как могло показаться и, заглядывая в лицо Кириллу, пожаловалась, хватаясь за ворот его клетчатой рубашки:

– Олег сказал, что ему не интересно со мной играть, потому что я маленькая…