В доме вновь было холодно. Не топлено. Противно как-то. Я представила себе, сколько всего предстоит сделать, и тихонько завыла, уткнувшись носом в отворот пальто Рейнара. Уж не знаю, кто кого держал в тот момент, но единственным моим желанием было подняться к себе и рухнуть на мягкую постель. Но вместо этого пришлось стиснуть зубы и помочь Рею снять верхнюю одежду, довести до гостиной - подняться с ним на второй этаж я была совершенно не в силах – и усадить на мягкий диванчик, повернутый к камину.

Рей отключился, стоило его голове коснуться подушки. Я же села в потертое хозяйское кресло и попыталась собрать мысли в кучу. Первым делом надо было запалить камин. Еще раздобыть где-то воды и приготовить лекарство. Да и приготовить поесть заодно. Уж чего-чего, а кашеварить я напрочь не умела. А доктор велел отпаивать Рейнара куриным бульоном. Надеюсь, у ингирвайзера найдется курица.Вопросы роились в голове, словно пчелы в улье. И я решила начать уже хоть что-то делать. От того, что я тут сижу и жалуюсь сама себе, дела с мертвой точки не сдвинутся.Для начала поднялась к себе и переоделась в более удобную одежду. Платье отправилось в гардероб, я же облачилась в брюки и плотную хлопковую рубашку. Сверху накинула шерстяную шаль – холодно было так, что зубы стучали.Мельком глянула в окно. Из моей комнаты как раз открывался вид на ворота и улицу, по которой мы приехали. Черная повозка все так же стояла недалеко от дома. Разве что переместилась на другую сторону дороги, но дела это не меняло. И я почти окончательно уверилась – за домом следят. Вновь стало не по себе. И я запоздало подумала, что следовало отправиться к Виттору. И за Реем был бы нормальный уход и не пришлось бы сейчас испуганно пялиться из окна и запираться на все засовы. Да и проблему с едой и теплом это бы решило.Но момент был упущен. А высовываться из дома сейчас было сущим самоубийством. Я раздосадовано стукнула себя ладонью по лбу. Вот же дура! Сама загнала себя в тупик.

Но делать нечего. Стиснула кулаки и отправилась вниз. Первым делом проверила замок на входной двери. Заодно задвинула засов - этот был не столь проржавевший, как на воротах. И даже швабру под ручку подставила, пусть и толку от того мало. Но хотелось чувствовать хоть какое-то подобие защищенности. Следом проделала то же самое и с черным входом. К счастью, на кухне отыскалось достаточно воды и для отвара, и для сегодняшнего ужина, а потому на задний двор можно было не высовываться. С камином тоже проблем не возникло - дров в доме имелось предостаточно.Запалив огонь, протянула озябшие пальцы к спасительному теплу. Разом навалилась усталость, и я мечтательно посмотрела на глубокое хозяйское кресло. И плевать, что оно вытертое и обшарпанное. Сейчас оно виделось таким притягательно удобным. Я даже Фрею мысленно позавидовала. Спит себе на диванчике, смешно поджав ноги, и ухом не ведет.Посетила запоздалая мысль, что ему может быть холодно. Не думая, стянула с плеч шаль и накинула на плечи ингирвайзера. Лежащая рядом Айна утробно заворчала и покосилась на хозяйские ноги. Я не сразу поняла, чего она хочет, пока псина не поднялась и не схватилась зубами за мужской сапог, явно намереваясь его стянуть.

– Вот еще! – фыркнула я, грозно глядя на собаку.

Не хватало мне еще тут на портянки его любоваться. И так поспит!

Я решительно развернулась, собираясь отправиться на кухню, но собака повторно заскулила и посмотрела на меня ну таким просительным взглядом, что не поддаться было невозможно.С тяжким вздохом опустилась на колени и схватилась за мужской сапог, загодя задерживая дыхание. Сапог поддаваться решительно не хотел. А потому вновь пришлось поднапрячься. Твою мать, он что, обувь на два размера меньше носит?!

С горем пополам, но стащить обувку мне все же удалось. Что примечательно, Рейнар при этом даже не шелохнулся. Но еще больше удивило то, что под сапогами обнаружились толстые вязаные носки. И мне сразу вспомнилась Рута. Вряд ли бы ингирвайзер купил себе синие носки со снежинками по кромке...

Однако, милыми носками находки мои не ограничились. В правом голенище оказался припрятан короткий, но крайне острый кинжал. Я аккуратно извлекла оружие и устроила его на журнальном столике. Что-то подсказывало мне, что убирать далеко такую вещь не стоит. Особенно, в виду того, что за домом ведется слежка.Дальше было испытание кухней. Сунувшись на ледник, обнаружила пару синюшных куриных тушек и обрубки костей – это явно для Айны. Та уже крутилась неподалеку, гладя на промерзшее мясо голодными глазами.С печкой пришлось изрядно повозиться. А найти на мужской кухне поваренную книгу оказалось и того сложнее. Спустя час мучений у меня наконец-то был готов поздний ужин. Псина за обе щеки уплетала свою похлебку. Я же, наскоро перекусив, наполнила глубокую миску куриным бульоном и пошла будить своего телохранителя.Рейнар спал все в той же позе. Разве что моя шаль чуть съехала вниз, грозя скатиться прямо на пол. Я поставила миску на журнальный столик, ничуть не заботясь о лакированном покрытии – все равно Рей чего только сюда не кидал – и поправила съехавшую шаль. Потом легонько дотронулась до мужской ладони, пытаясь разбудить Фрея.

– Рей, проснись. Поесть надо, - попросила я и сама поразилась тому, как ласково это прозвучало. Тут же прокашлялась и уже гораздо громче потребовала: - Просыпайся!

Капитан дернул уголком губ и попытался отвернуться. Темные волосы упали ему на лицо, и я, не удержавшись, смахнула назойливые прядки в сторону. На ощупь они оказались сухими, жесткими, словно конская грива.

– Рей! – Похлопала ингирвайзера по щеке, и он наконец-то почувствовал мое прикосновение, завозился и, зябко передернув плечами, открыл глаза.

– Нейа? – хриплым голосом позвал Рейнар, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Я от такого заявления малость оторопела. Какая к пьяному шакалу Нейа?! Он что, вообще никого вокруг не узнает?

– Роксана! – поправила капитана и присела на самый краешек его дивана.

Помогла Фрею приподняться на локтях и подложила ему под спину пару декоративных подушек. По-хорошему их бы не помешало тщательно постирать, но я была совершенно не намерена этим заниматься, а капитану, кажется, было вовсе наплевать.Есть самостоятельно он не смог. Пустую ложку и ту держал как-то неловко. Я в который раз мысленно застонала и принялась кормить его сама. Прямо как маленького ребенка, право слово. Впрочем, мне никогда не доводилось кормить детей. А больных тем более. Даже когда мама слегла. Помнится, папа тогда нанял сиделку – располневшую некрасивую женщину, вечно угрюмую и чем-то недовольную. Она мне не нравилась. И отцу тоже. Но найти кого-то другого не представлялось возможным. Кто из женщин добровольно согласится работать? Отец тогда сделал все, чтобы мне не о чем было беспокоиться. А я была мала и не понимала, что попросту теряю шанс быть ближе. Что времени остается не так уж и много.

Я решительно тряхнула головой, отгоняя прочь тяжкие воспоминания. Я нужна была здесь, сейчас. Ему. Ощущение собственной значимости придало сил и помогло не сорваться.Кормить мужчину с ложечки было странно, непривычно. И, когда вдруг стало получаться, я внутренне возликовало. Рей покорно съел весь бульон и вновь прикрыл глаза. Но мне еще нужно было напоить его отваром, приготовленным из трав, что дал доктор Орфин.

– Погоди, не засыпай. Я сейчас вернусь.

Отвар пах чем-то терпким, горьким и совершенно неприятным. Меня от одного только аромата перекосило. Но Рей ничего, выпил все до дна и даже не поморщился. Закралась мысль, что он готов уже на что угодно, лишь бы его оставили в покое и дали поспать.Покончив с лечением, вновь поднялась на второй этаж. На сей раз посетила хозяйскую спальню. Бардак тут стоял еще тот. Но сил возмущаться или хотя бы удивляться уже не осталось. Я стащила с кровати широкий шерстяной плед и, перекинув его через локоть, выглянула на улицу. За окном уже сгустились плотная тьма, но света придорожного фонаря вполне хватало, чтобы различить очертания повозки, стоящей на противоположной стороне дороги.