? Устроишь нам встречу? Где-нибудь вне Общины?

? Постараюсь. Но ничего не обещаю. – Гаспар нахлобучил шапку и, подняв руку, пошевелил пальцами. ? Утром жди письмо. И, знаешь, Рей… я б на твоем месте все же стянул с физиономии это изобразительное искусство. – Он невежливо ткнул пальцем чуть мне не в глаз, очевидно, намекая на лечебную ленту, все еще закрывающую раненую щеку. ? Не стоит своим видом пугать девушку.

Я угрюмо смолчал. Тоже мне, советчик нашелся.Темнота, намешанная на снегопаде, поглотила позднего гостя, а я захлопнул за ним тяжелую дверь и с изрядной долей облегчения перевел дух. Хорошо, что завтра не придется заново созерцать его лощеную и страшно раздражающую меня физиономию.Когда я вернулся в столовую, от благодушного настроения Роксаны не осталось и следа, точно с уходом Гаспара в ней выключилась какая-то внутренняя лампочка. Мысленно злясь на свидетельницу и одновременно желая отвлечься от подобных дум, я, возможно, слишком резко, спросил:

? Так что ты там рассказывала, пока нас не перебил этот кондитер доморощенный?

Анья Эдан, удивительным образом не обратив внимания на мою грубость, вздохнула.

? Пока ты спал, я поднималась на чердак.

Интересно, и на кой ее туда занесло? Я удивленно поднял бровь, но промолчал, давая девушке выговориться.

? Нет, ну должна же я была как-то отвлечься, пока ты… в общем, там нашлась куча хлама, довольно старого.

? Остался от прежних хозяев, ? кивнул я.

? И среди этого хлама картины. Пейзажи, натюрморты, портреты…

Роксана зябко обняла себя за плечи и испуганно посмотрела мне в глаза.

? Рей, среди них был портрет одного типа. Я не уверена, но мне он показался похожим на негодяя, набросившегося на меня в подворотне. Того, который прихрамывал.

? Я вскочил и, отняв у аньи Эдан салфетку, которую та непрерывно комкала, потянул за руку в коридор.

? Пошли, покажешь!

На чердаке было темно и пыльно. Я поднял над головой масляную лампу, разглядывая груды старого барахла. Интересно, что за радость в нем копаться? Женщины – что сороки, вечно надеются в куче мусора найти блестящую жемчужину. Хотя, надо отметить, что подобная привычка на сей раз сыграла нам на руку. Я поддержал под локоть поднявшуюся следом девушку и почувствовал, что она слегка дрожит.

? И где это?

Голос мой прозвучал глухо и таинственно, не иначе заплетенные паутиной углы гасили любое эхо.Роксана осторожно пошла к дальней стене и тень от ее фигуры зашевелилась на кирпичной кладке вокруг дымохода.

? Здесь, ? эхом отозвалась девушка и тронула носком мягкой туфельки валявшиеся беспорядочной грудой картины. Помнится, я сам когда-то закидывал их на чердак. Все эти пейзажи и физиономии наводили тоску, да и ни к чему мне были напоминания о чужой жизни.

Подойдя ближе, я осветил облокоченную о стену картину. Франтоватый крупноносый мужик с высоким лбом и обсаженной веснушками переносицей. И, вроде, ничего особо отталкивающего не было в этом портрете, разве только глаза – темные буравчики, но анья Эдан испуганно прижала руку к горлу.

? Этот?

Девушка что-то задушено пискнула, а я нахмурился. Такой оборот мне вовсе не понравился.

? Ты уверена?

? Теперь да. Знаешь, я, наверное, никогда теперь не забуду это лицо. От него веет опасностью. – Роксана еле слышно всхлипнула. Повинуясь какому-то первобытному, глубинному порыву, я шагнул вперед и свободной рукой неловко обхватил девушку за плечи. Она снова судорожно вздохнула и уткнулась мне в грудь, лишь только краем задев ноющие раны.

? Ганс Бруммель… ? имя человека с портрета камнем упало с моих губ, ? хозяин этого дома. Я ведь не рассказывал тебе его историю?

Анья Эдан, не открывая лица, покрутила головой и тихо попросила:

? Рей, давай вернемся вниз и там поговорим.

Я ободряюще провел рукой по напряженной спине и, аккуратно отстранившись, первым двинулся к лестнице.

После гнетущей атмосферы чердака столовая показалась нарядной и гостеприимной. Странно, но неубранные тарелки с остатками ужина, догорающий камин и беспорядочно стоящие стулья сейчас почему-то выглядели по-домашнему тепло и уютно. Не сговариваясь, мы с Роксаной принялись убирать остатки ужина, и, когда я понял, что девушка немного успокоилась, снова завел разговор.

? Я не помню, говорил или нет. Но этот дом не совсем мой. Вернее, стал моим не так давно.
– Я подумал, что до сих пор так и не считаю его собственным жилищем, куда тянет возвращаться, и усмехнулся. Пожалуй, Цепному псу, как за спиной называют меня в Солькоре, подошла бы простая конура. ? До войны с Эврой это было родовое гнездо Бруммелей. Мелкие аристократы, когда-то уважаемый и знатный род, скатившийся со временем к банальной торговле. Не знаю, что послужило тому причиной – иссякшее состояние или жажда наживы поздних представителей семейства.

Девушка слушала, не перебивая, и только однажды чуть не уронила тарелку, когда где-то на втором этаже заскрипела дверь. Похоже, набившая брюхо Айна пошла укладываться спать в чью-то спальню. Я подхватил посуду и ободряюще улыбнулся, глядя в обеспокоенное лицо.

? В любом случае, последний отпрыск рода перещеголял всех по части алчности. Как выяснила особая комиссия, расследовавшая военные преступления, господин Ганс не гнушался связями с неприятелем.

? Похоже, дурные привычки он так и не забросил, ? глухо сказала девушка и сунула мне в руки полотенце. – Тарелки будешь вытирать.