Александр Дюма наоборот похвалил:

– Я бы как раз такое с тремя руками! Леди к сожалению убили в первой же книге. А можно с такой героиней провернуть не меньше семи!

Люцифер в облике бога Посейдона, захлопал в ладоши:

– Браво! Как на счет пиратской библиотеки? Нашлепать почти шестисот романов, но при этом не показать продолжение похождений замечательно шута Шико или завоевание французского престола Генрихом Наварским?

Александр Дюма остроумно заметил:

– Лучшее я хотел, оставить еще в разработку сыну, но он меня разочаровал!

Булгаков плескаясь рядом с Нептуном-Люцифером, тихо спросил у повелителя Ада:

– А нельзя ли мне будет почитать серию, недописанного гениальным Дюма?

Сатана отрицательно покачал головой:

– Разрешения у мне не спрашивай - пуская Саша, тебе сам покажет свои шедевры!

Александр Дюма с удовольствием кивнул головой:

– Да верно - я заодно могу показать тебе и свои дворцы. У ада есть чудное свойство - выполнять затаенные желания клиента, ну например...
– Тут рядом с Дюма возникли уже четыре девушки, еще прекраснее прежних, и знаменитый писатель продолжил.
– Или как мне когда хотелось: стать королем и иметь собственную империю.

Люцифер счел нужным, напомнить плодовитому историку-бумагомарателю:

– Если мое есть желание - друзьям все, врагам - закон!

Александр Дюма после этих слов поежился и заметил:

– Закон - это очень суровая вещь! Но беззаконие - суровее вдвойне!

Сатана-Посейдон расхохотался и изменил свой облик превратившись в дюжину златоперых русалок с серебристой чешуей, и волосами сверкающими всеми цветами радуги. Булгаков наконец обрел мужскую плоть, став юношей, с красотой античного божества. Русалки же принялись энергично массировать писателя, заставляя того млеть от блаженства. И снова создателя неотразимого образ Воланда - погрузило сотрясаемую землетрясениями оргазмов пучину сатанинского сладострастия.

То что даже в сказке не сказать, ни пером описать!

Очнулся Булгаков уже в фасмогорической оранжерее с неземными деревьями, на которых росли огромные и очень пестрой раскраски цветы, оранжевой травой и ягодками размерами с бочонок. Сам писатель снова стал девушкой, но уже другой, азиатской расы.

Александр Дюма появился над ним словно голубь на крылатом единороге. Теперь легендарный писатель красовался в костюме весьма своеобразного, но чрезвычайно роскошного фасов и звездной короной на голове. Его сопровождала пара десяткой наездниц - одна другой красивее, с одежной разнообразной, но оставляющей максимум открытого тела.

Булгаков растеряно бросил:

– Но великий, когда я наконец стану мужем?

Дюма-Отец с безнадежным, хотя и рисованным отчаянием махнул рукой:

– Не дождешься...Хочешь получить право на выбор тела, то тебе придется выполнить задание Люцифера.
– На голове принца-Дюма корона перелилась несколькими разными цветами и, он вполне логично заметил.
– Даже в аду халява если и бывает то с подвохом!

На Булгакова вдруг нахлынули воспоминания об своей земной жизни и, он со вздохом признался:

– А последние десять лет своего существования я так страдал...
– И тут же невольно улыбнулся, чувствуя как мускулистому телу, азиатки в кимоно вдруг забурлила неугомонная энергия, а мышцам захотелось, двигаться, дергаться и драться.

Александр Дюма подмигнул, и указал на свободного крылатого скакуна:

– Прыгай сюда!

Булгаков растерялся, и захлопал глазами:

– Да тут высоко!

Писатель-рекордсмен хихикнул и подмигнул:

– Это же ад! А ты девчонка-ниндзя!

И Булгаков поверил, без разбега как прыг... И пролетев наполняя легкие воздухом, мягко спикировал на богатое седло. А Дюма-отец прокричал:

– Будем смеяться, будем дружить!

И они взмыли повыше, а под ними раскинулся пейзаж. Сказочная и цветущая страна, полная очень красивых девушек, и десять раз меньшем количестве, но тоже симпатичных юношей. Все цвело, словно стоял сказочный май, и одно временно ветви ломились от свежих фруктов и... различных тортов, пирожных, булочек, шоколадок и прочей снеди.

Прямо как в русских народных сказках. Причем, что заметил Булгаков от Буратино тут: например нарядная одежда, хотя большая часть жителей ходит почти нагишом, или напитки в бутылка выскакивают из кустарников.

Но разумеет и целый мегаполис из дворцов. Александр Дюма прихвастнул:

– Это типа Версаля, только в то раз больше и прекраснее! Вот например двенадцать тысяч фонтанов, и не один из них не повторяется в композиции.

Александр Дюма швырнул Булгакову бинокль с антеннами: